Ядерная доктрина. Соревнование ракет
История создания космической ракетной техники — отдельная, захватывающе интересная тема. Нам придется лишь частично коснуться ее в этой статье, уделив главное внимание ракете как основному средству доставки ядерного заряда и связанному с этим изменению ядерных доктрин СССР и США.
Эпоха энтузиастов ракетного движения
Технически оформленная идея межпланетного ракетного полета появилась у ученых разных стран в конце XIX — начале XX веков, причем с разницей в один-два десятка лет. Однако первым все же был К. Э. Циолковский, школьный учитель и ученый-самоучка, который не только обосновал использование ракет для полетов в космос, но и спроектировал первую ракету в 1903 году. Российский основоположник теоретической космонавтики также предвидел необходимость использования «ракетных поездов» — прототипов многоступенчатых ракет, орбитальных станций, и даже «космического лифта», инженерного сооружения для отправки грузов на космические станции без помощи ракет, который, отметим, сегодня уже проектируется: в США при поддержке НАСА и в Японии.
Кроме Циолковского в России (СССР) первыми ракетчиками были Ф. Цандер и Ю. Кондратюк, в Германии — выдающийся инженер Герман Оберт, в США — конструктор Р. Годдард, во Франции — знаменитый теоретик и экспериментатор Р. Эсно-Пельтри.
В 20-е годы над созданием ракетной техники наиболее активно работали три страны: США, СССР и Германия. В СССР исследования в этой области вели две группы энтузиастов: в Москве это была Группа изучения ракетного движения (ГИРД), а в Ленинграде — Газодинамическая лаборатория (ГДЛ). Ленинградская группа уже в 1929 году имела в своем активе проект создания принципиально нового оружия — реактивных снарядов. Многозарядная установка для запуска ракет («Катюша») была впервые применена в июле 1941 года.
Московский ГИРД также добился значимых результатов. В ноябре 1933 года советская зенитная ракета «ГИРД-10» достигла высоты в 5 км. В 1933 году обе группы были слиты, и на их основе был создан Реактивный институт (РНИИ).
Таким образом, наши отечественные мыслители и инженеры были пионерами не только в применении принципа ракетного движения для задач космических полетов, но и в конструировании ракетных систем.
Однако с начала 30-х годов в этой области вперед вырывается Германия. Там работы по ракетной технике вело любительское Немецкое Общество межпланетных сообщений, которое реализовывало идеи Германа Оберта. 14 марта 1931 энтузиаст-ракетостроитель Йоханнес Винклер сумел осуществить первый в Европе удачный запуск жидкостной ракеты.
В Обществе межпланетных сообщений работал и ученик Г. Оберта, молодой инженер Вернер фон Браун. Он предложил свои ракетные разработки военному ведомству, которое положительно оценило достижения группы фон Брауна. С декабря 1932 года на артиллерийском полигоне германской армии была начата разработка ракетных двигателей его конструкции, а в 1934 году опытная ракета А-2 с этим двигателем была успешно запущена.
После прихода Гитлера к власти на разработку ракетного оружия были выделены значительные средства, а весной 1936 года было начато строительство ракетного центра в Пенемюнде. Руководителем центра был назначен Вальтер Дорнбергер, а техническим директором — фон Браун. Именно там была разработана баллистическая ракета А-4 с дальностью полета 320 км, получившая в 1944 году название Фау-2. Этими ракетами осуществляли масштабные бомбардировки Лондона.
В Соединенных Штатах Р. Годдард также разработал и в 1926 году успешно запустил первую ракету с жидкостным двигателем, но дальше этого дело так и не пошло. Ракетная техника в США после войны почти целиком строилась на опыте и достижениях немецких ученых.
Ракетно-ядерная тематика в США
Фашистская Германия так и не сумела создать «чудо-оружие» — атомную бомбу, но в ракетных разработках она продвинулась гораздо дальше, чем страны-победительницы.
Сразу после войны США начали разработку баллистических ракет, используя немецкие наработки и кадры. Как это происходило, описывает в биографии Германа Оберта выдающийся советский ученый, один из основателей советской космонавтики, академик Б. В. Раушенбах.
Группа сотрудников ракетного центра в Пенемюнде во главе с Вернером фон Брауном весной 1945 года сознательно сдалась американским войскам. При этом она вывезла в американскую зону наиболее ценные архивные материалы, среди которых была не только документация на боевую ракету А-4, но материалы по перспективным ракетам, включая ракеты межконтинентального класса А-9 и А-10.
Кроме документации американцам достались около сотни готовых ракет А-4. Таким образом, США получили все самое главное для резкого старта ракетной тематики: специалистов, архивные материалы и даже готовые действующие образцы ракет.
Уже в марте 1946 года в Техасе, недалеко от форта Блисс, были проведены первые пуски ракет А-4. Армейское руководство США, осознав, что немецкие ракетные технологии принципиально опережают американские разработки, просто свернуло работы американских групп и все финансирование передало немецким специалистам. Они получили полную свободу, стали считаться американскими гражданами, их количество стало расти — к 1955 году в группе фон Брауна работало уже 765 человек (первоначально 127).
Таким образом, все основные достижения американской космической техники связаны именно с немцами — ракеты «Редстоун» и «Юпитер», запуск американского искусственного спутника Земли, боевые межконтинентальные ракеты, американская лунная программа.
Правда, поначалу ядерная доктрина США в качестве носителей атомного оружия ориентировалась не на ракеты, а на стратегические самолеты-бомбардировщики — хотя бы потому, что вес ядерного заряда (4–5 тонн) тогдашние ракеты поднять были не в состоянии. Поэтому и философия применения ЯО формировалась на основе взглядов Военно-воздушных сил США.
Последовательно сменили друг друга два подхода: контрценностной и контрсиловой.
Контрценностной подход означал стратегическую бомбардировку крупных населенных пунктов страны-противника. Считалось, что такие бомбардировки, сопровождаемые массовыми жертвами среди населения, подавляют волю противника, снижают его сопротивление и заставляют его капитулировать на выгодных для США условиях. По-видимому, американские стратеги, планируя ядерные авиабомбардировки (то есть удары с воздуха), и впрямь ощущали себя почти богами, способными разить сверху, с неба саваофовским огнем, от которого нет спасения. Так что за сухим термином «контрценностный подход» стоит и неуемная жажда мировой власти, и фанатично-религиозное истолкование ядерного оружия как инструмента «божьей кары».
Однако при всем том было совершенно непонятно, как можно бомбардировать огромную территорию СССР. Во-первых, отсутствовали хорошие карты СССР, в лучшем случае были германские карты 1941–42 годов. Во-вторых, СССР, в отличие от Германии и Японии, имел мощную систему ПВО, которая не позволила бы американским «стратегам» господствовать в воздухе. И, в-третьих, с начала 50-х годов СССР уже мог ответить американским «саваофам» собственным ядерным ударом.
Поэтому контрценностной подход в планировании сменился контрсиловым, т. е. ударом по потенциальным объектам, где могут находиться советские средства доставки ядерного оружия. Но для их превентивного уничтожения с наперед заданной вероятностью было насущно необходимо хотя бы удвоить количество бомбардировщиков и бомб.
Отсюда грандиозные планы быстрого наращивания стратегических бомбардировщиков и увеличения целей атомных ударов: сначала до 3261 (по плану Пентагона 1957 года), а затем до 8400 (план 1959 года). Но даже в этом случае США, обладающие в то время огромным преимуществом, не могли гарантировать, что ни одна ядерная бомба не упадет на территорию США.
Проблема так и не была решена до конца 50-х годов, когда у США появились баллистические ракеты с ядерными боезарядами. Но и СССР в это же время приступил к развертыванию своих МБР. Американским стратегам пришлось в корне менять принципы планирования ядерных операций.
Ракета-носитель в СССР
Советский Союз также воспользовался опытом ракетчиков Германии, но в несоизмеримо меньших масштабах. Если в США уехала, как выражается Б. Раушенбах, «первая сборная» во главе с фон Брауном, то в СССР попали сравнительно второстепенные ракетчики. Да, советским специалистам удалось разыскать в Германии разрозненные узлы А-4 и собрать несколько экземпляров ракеты. Да, в 1946 году в СССР переехали немецкие специалисты, принимавшие участие в экспериментальных пусках этой ракеты. Но в отличие от группы фон Брауна они не разрабатывали советскую ракетную технику — всю главную работу вели наши ученые и конструкторы. Более того, уже к началу 50-х годов в СССР не оставалось ни одного немецкого ракетчика — все они вернулись в Германию.
Негладким был и путь признания ракеты как средства доставки ядерного оружия. Когда в октябре 1947 года первая советская баллистическая ракета Р-1 прошла полигонное испытание, военных она не устроила — дальность ее была всего 300 километров. Но Сталин, увидевший в ракете огромные перспективы, не позволил свернуть тему «баллистические ракеты дальнего действия». Более того, по его указанию стала создаваться новая отрасль советской оборонки — ракетостроение. Под эти задачи был перепрофилирован Днепропетровский автомобильный завод, а Сергей Королев был назначен главным конструктором ОКБ-1 и продолжил работу уже над ракетой оригинальной конструкции.
Пока шла работа и над ядерной бомбой, и над ракетой как ее возможным носителем, было необходимо модернизировать имеющиеся средства доставки. А это были межконтинентальные бомбардировщики. В 1951 году была начата работа над новыми самолетами 3М и Ту-95, и они до начала 60-х годов оставались у СССР единственными стратегическими носителями ядерного оружия. И все-таки их не пускали в массовую серию — к концу 1962 года было развернуто около 100 единиц Ту-95 и 60 единиц 3М, которые могли доставить на территорию США от 200 до 250 ядерных зарядов.
Такое решение было принято потому, что наиболее перспективной в качестве носителя для атомного оружия была именно межконтинентальная ракета — ее было невозможно, как бомбардировщик, уничтожить средствами ПВО. Ее создание вновь потребовало огромного напряжения сил специалистов и рабочего состава новой ракетной отрасли, тяжелейшей организационной работы Спецкомитета по реактивной технике и точно согласованного графика поставок множества отраслей промышленности. В итоге — очередное русское чудо! Уже после смерти Сталина, в 1956 году, созданная Королевым ракета Р-5 пролетела более 1 тысячи километров со своим ядерным грузом, а в мае 1957 года были проведены первые летные испытания Р-7 (SS-6).
Когда же 4 октября и 3 ноября 1957 года с помощью Р-7 были запущены первые искусственные спутники Земли, стало ясно, что на любую ядерную атаку США у Советского Союза есть свой адекватный ответ.
Сегодня советскую мобилизационную систему обвиняют в жестокости к людям, в превращении их в винтики, чуть ли не рабов. Как будто хоть какую-то действительно крупную задачу можно решить без крайнего напряжения сил! Но главное — ни о каком потогонном труде не могло быть и речи, коль скоро реализовывалась сложная творческая задача. Создатели ракет были не Системой «взнузданы», а вдохновлены необходимостью спасения Отечества, высокими идеалами и тем особым творческим духом, который несла в себе коммунистическая идеология. В эпоху, в которую не началось еще ее сознательное разложение и изведение на корню.
А ну-ка — взнуздайте сегодня Чубайса или Вексельберга на очередное русское чудо, приставив к ним топтунов и посадив их за колючую проволоку! Крайне важно понять, что у России нет иного опыта технологических прорывов, кроме советского опыта, и что именно этот опыт только и можно использовать для выхода из нынешней тупиковой экономической, технологической и человеческой ситуации.
СССР сумел к середине 50-х годов создать ракетно-ядерный щит и нейтрализовать прямую угрозу ядерной агрессии. При этом наша военная доктрина всегда исходила из задачи защиты от агрессии любого масштаба. Наши Стратегические ядерные силы всегда ориентировались на ответные действия. Это была принципиальная установка, и она отражалась в заявлениях Советского Союза о неприменении ядерного оружия первым.
Но навязанная нам гонка вооружений продолжалась, все время набирая обороты. И СССР приходилось создавать все новые и новые элементы ракетно-ядерного щита. Как это происходило — в следующей статье.
