Закрытие сельской школы = уничтожение села
Представьте себе, что у вас на руках тяжелобольной человек. У вас есть на выбор три модели поведения.
Первая — попытаться радикальным хирургическим вмешательством вылечить человека.
Вторая — кормить его лекарствами, поддерживая в нем жизнь и рассчитывая, что иммунитет или какие-то внешние воздействия позволят ему выздороветь.
Третья — перестать давать ему лекарства вообще и наблюдать, как он медленно угасает.
Согласитесь, первая модель выглядит убедительной, вторая — возможной, а третья — чудовищно антигуманной.
Читатель спросит, при чем тут больной?
Есть такое понятие — неперспективная деревня. Такие были и в Советском Союзе, в нынешней России это понятие имеет немного другое значение, но подробности на данном этапе нам не особенно важны. Так вот, неперспективная деревня — это наш «больной».
Что происходило с такими деревнями в 1960–70-е годы XX века, то есть в советское время? В Советском Союзе была программа ликвидации неперспективных деревень. Жителей таких деревень свозили в более крупные населенные пункты, а деревни ликвидировали. В рамках моего образа будем считать это хирургическим вмешательством. Было оно удачным или нет? Вопрос неоднозначный. Только оголтелые фанатики могут утверждать, что в Советском Союзе не было ошибок, что всё было идеально. Но в мою задачу не входит сейчас оценка этого эксперимента. Я лишь хочу обратить внимание, что людей не оставляли на произвол судьбы.
Как же это относится к разделу образования, спросит читатель? Сейчас всё станет понятно.
В нынешней России тоже есть «неперспективные» деревни и села. Но вот отношение к ним иное. Яростно антигуманное, иначе не назовешь. По сути, с ними ведется война. Через войну со школами. В так называемых неперспективных селах закрывают малокомплектные школы. При этом большинство экспертов... Полно, да так ли уж нужны сейчас экспертные умозрения, если факты буквально вопиют о том, что село, в котором закрыта школа, обречено на умирание. Медленное, но неумолимое. Ведь расселять жителей никто не собирается, а жить в селе без школы родители детей школьного возраста не хотят. А значит, в таком селе останутся только бездетные и старики. Вот вам и медленное, но неумолимое умирание.
С 2005 по 2010 год было закрыто около десяти тысяч сельских школ. Проблема неукомплектованности школ в сельской местности действительно стоит очень остро. И появилась она отнюдь не в постсоветское время. А вот пути решения этой проблемы были разные.
Для начала посмотрим, как описывает термин «малокомплектная школа» Большая Советская Энциклопедия: «Малокомплектная школа — средняя, восьмилетняя, начальная общеобразовательная школа без параллельных классов с небольшим контингентом учащихся (до 100 человек), организуемая в небольших населенных пунктах для осуществления всеобщего обязательного обучения. В СССР малокомплектные школы работают по учебным программам и планам, единым для всех типов общеобразовательной школы. В начальной малокомплектной школе один учитель может работать одновременно с несколькими классами в одном учебном помещении (что определяет специфику учебного процесса — значительный объем самостоятельной деятельности учащихся), в 4–10-х — занятия ведутся с каждым классом отдельно. Малокомплектные школы существуют в большинстве стран».
Из этого определения понятно многое. Понятно и то, что малокомплектные школы были в СССР. И то, что они не только были, они «...организовывались в небольших населенных пунктах для осуществления всеобщего обязательного обучения». Теперь же они не только не организуются, а закрываются. По причине «невыгодности».
Кроме того, в Советском Союзе прекрасно понимали проблемы сельских школ — недостаточно хорошие и большие помещения, нехватка специалистов, посредственные условия проживания в интернатах. Со всеми этими проблемами справлялись не с помощью закрытия школ, расположенных в старых зданиях, или тех, где не хватает учителей. С этими проблемами боролись иначе. Возьмем, например, такой документ — Постановление ЦК КПСС, Совмина СССР от 02.07.1973 № 471 «О мерах по дальнейшему улучшению условий работы сельской общеобразовательной школы». В первых строках Постановления подчеркивается важность организации и улучшения школьного образования в сельской местности: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что сельская общеобразовательная школа имеет важное значение в осуществлении задач <...> в области социально-экономического и культурного строительства, в преодолении существенных различий между городом и деревней. В сельских общеобразовательных школах в настоящее время обучается 22 млн учащихся, что составляет половину всех школьников страны. <...> В связи с тем, что в некоторых совхозах и колхозах нет средних и восьмилетних школ, дети вынуждены обучаться в школах, расположенных на большом расстоянии от места жительства; подвоз учащихся к школам, а также содержание их в пришкольных интернатах организованы неудовлетворительно. Это отрицательно сказывается на закреплении кадров рабочих и специалистов в колхозах и совхозах».
То есть в Советском Союзе понимали, что отсутствие в селе или деревне школы влечет за собой отток молодых квалифицированных специалистов (у них же, как правило, есть дети, которым нужно где-то учиться; причем родителям обычно хочется, чтобы дети посещали школу там же, где и живут). Отъезд специалистов, да и вообще молодого работоспособного населения из села — путь к умиранию в нем производства, а затем и самого населенного пункта.
После перечисления недостатков в постановке школьного образования на селе в документе для преодоления этих недостатков предлагается строить в сельской местности школы, обеспечивать регулярный и бесплатный подвоз школьников, оборудовать школьные кабинеты и мастерские, укомплектовывать библиотеки учебной и художественной литературой, обеспечивать учителей льготами, улучшать их медицинское обслуживание, организацию их отдыха и другие подобные меры.
Нельзя сказать, что сейчас проблемы сельских школ игнорируются. Выделяются средства на ремонт и модернизацию, запущена программа «Школьный автобус», почти в каждой школе теперь есть компьютеры и доступ в интернет. Но только вот происходит всё это лишь там, где содержать школу... выгодно. В крупных поселках, где есть производственные предприятия. Все остальные более мелкие и менее развитые села, поселки и деревни постепенно приговариваются к медленной и мучительной смерти. С закрытием школ оттуда уезжает молодежь, и никто уже не приезжает. После того как умрут последние старики, поселок в лучшем случае превратится в дачный, а в худшем — просто исчезнет с карты.
Российское переселенческое движение, возглавляемое А. Гуськовым, занимается проблемой возвращения людей из городов на землю, в село. По его заказу было проведено масштабное исследование по выявлению причин оттока людей из деревень и условий, необходимых для их возвращения. В ходе исследования были опрошены жители многих регионов России. Выясняли условия, при соблюдении которых люди согласятся переехать из города в деревню. При этом часть опрашиваемых, в принципе, хотела бы переехать, но их что-то останавливает. Оказалось, что после отсутствия жилья и работы в сельской местности людей останавливает отсутствие образовательных учреждений. Таким образом, закрытие школ в сельской местности перекрывает желающим возможность переселения. Это происходит при явном наличии переселенческого потенциала: молодых людей, желающих переехать, лишают такой возможности. А вместе с этим подписывают приговор множеству сел и деревень.
Да и о какой вообще выгоде может идти речь, когда мы говорим о социальной сфере — образовании, здравоохранении, общественном транспорте, ЖКХ..? При социализме напрямую говорилось о том, что социальная сфера должна быть ориентирована не на выгоду, а на рост благосостояния простого человека. Но ведь и при капитализме далеко не все требуют прямого извлечения выгоды из социальной сферы. Такое требование выдвигают только самые оголтелые рыночники. Все остальные понимают, что прямой выгоды от вложений в социальную сферу быть не должно. Что речь может идти только о косвенной прибыли, извлекаемой из региона, в котором инвестиции и именно инвестиции в социальную сферу привели к тому, что растет число работников, способных к высокотехнологическому труду. Когда капитал воспользуется этими работниками (а он ими обязательно воспользуется, если он подлинный производственный капитал), возникнет прибыль. Она возникнет у предпринимателей, создающих предприятия на территории, орошаемой социальными инвестициями. От этих предприятий прибыль возникнет, а не от самой социальной сферы!
Итак, и при капитализме речь не может идти о прямой прибыли, получаемой за счет реализации программ в социальной сфере. Но ведь именно на это делают ставку наши горе-бюрократы, восхваляющие капитализм и весьма причудливо трактующие его основные законы. И кто же они такие на самом деле? Они не рыночники, а ликвидаторы, прикрывающиеся псевдорыночными идеями. Прямое извлечение прибыли из социальной сферы вообще и в российской глубинке в особенности — это инструмент скрытой войны, ориентированной на ликвидацию этой самой глубинки. А вместе с нею и всей России. Потому что без глубинки Россия жить не может. Она распадется на сегменты, подключенные к большим населенным пунктам. А после распада погибнут и эти сегменты, вслед за глубинкой.
Налицо замкнутый круг, разорвать который не может и не хочет Министерство образования. В том числе и потому, что такая задача ему очевидным образом не по плечу. Замкнутый круг таков.
1) Школы закрывают из-за малого числа детей в селах.
2) Детей мало из-за того, что молодежь стремится в города — ведь там есть работа.
3) И в селе могли бы быть рабочие места — далеко не всякое производство можно разместить в черте города. Да и не нужно это — загромождать город промышленными предприятиями.
4) Но выносить в село даже вполне пригодные для этого не очень крупные производственные комплексы предпринимателю не выгодно потому, что работать там некому.
5) А работать там некому потому, что всё трудоспособное население уехало в город и не хочет возвращаться в деревню.
6) А в деревню оно возвращаться не хочет потому, что школа в селе уже закрыта.
7) А открыть школу нельзя потому, что населения нет.
Помещенная в такой замкнутый круг, Россия будет медленно вымирать под восклицания о том, что все социальные проекты должны быть прибыльными. Но ведь и сама Россия — это тоже суперпроект... Который, наверное, захотят закрыть, если он будет неприбыльным. Так надо полагать? А перед этим его сделают неприбыльным, используя разного рода замкнутые круги типа вышеописанного.
