О золотом советском веке
Тексты Сергея Ервандовича трудно читать, не соотнося их с собой. Соотносясь же, обнаруживаешь точные описания собственного бытия и окружающей действительности. Например, статья «О коммунизме и марксизме — 69» начинается следующим образом, цитата: «Современный скептицизм очень специфичен. С одной стороны, он обладает непомерной доверчивостью по отношению к тому, что отвечает внутреннему запросу. С другой стороны, он непомерно недоверчив по отношению к тому, что этому запросу не отвечает».
Можно прочесть этот текст как бы со стороны (скептики — это такие либералы, да?) и пойти дальше. А можно заменить первое слово, «современный», на «советский» или «просоветский», тем самым примерив написанное на свой мир. Конечно, готовность откликнуться на то, что отвечает внутреннему запросу, в принципе свойственна человеку (Ах, обмануть меня не трудно!..). Но что в этой связи можно сказать о просоветском человеке сегодня, на что он откликается, следуя своему внутреннему запросу?
Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что просоветский человек так или иначе сакрализует советский период нашей истории. Всё самое лучшее — советское: образование, медицина, наука, армия, наконец, образ жизни и бытие в целом. И чем дальше от дня сегодняшнего, тем больше сакрализация, достигающая пика на временах Сталина, реже — Ленина.
Очень хочется вернуть в наше сегодня всё самое лучшее из СССР, защитив советское наследство. Мы — за традиционные ценности, за советские стандарты образования, за...
В этой родной мне картине мира есть один изъян — в ней нет устремления в будущее. Советский термидор (или, чтобы не путаться в терминах, советский консерватизм) хочет сшить сакральное советское прошлое с днем сегодняшним. То есть осуществляет классическую функцию консерваторов — защиту традиций и сшивку их с новизной эпохи.
Советского будущего не может быть без советского прошлого. Прошлое — это фундамент для построения будущего. Но для того, чтобы строить, нужно быть обращенным вперед. Можно и нужно с любовью погружаться в прошлое, чтобы понять, почему самое лучшее самораспустилось. Можно и нужно защищать элементы советского уклада, в каком-то виде остающиеся сегодня, так как без них рухнет страна. И, в конце концов, если политика — это управление общественными энергиями, то она невозможна без сопричастности энергии советского термидора, являющейся, с моей точки зрения, мейнстримом общественно-политической жизни нашей страны. Всё это необходимо, но недостаточно. Реванша не может быть без по-настоящему страстного устремления в будущее, с опорой на прошлое и настоящее.
Без будущего сакрализация советского периода нашей истории превращается в теорию золотого советского века, от которого мы отпадаем со времен ухода Сталина. От Сталина до Зюганова и дальше до самого конца.
