Глава рухнувшего банка в США лоббировал в Вашингтоне отсутствие проверок
На отмене «усиленных пруденциальных стандартов», «учитывая низкий уровень риска» деятельности банка, а также на отмене проверок настаивал президент Silicon Valley Bank (SVB), выступая перед Конгрессом в 2015 году, напомнила 11 марта газета The Daily Mail.
Грег Беккер, президент SVB, после краха ряда банков в 2008 году убедил Конгресс ослабить контроль над такими предприятиями, как его, путем лоббирования. А 10 марта его банк рухнул и был передан под контроль правительства, став вторым по величине банком, обсуживающим частных лиц и объявившем о банкротстве.
Федеральные отчеты, полученные The Lever, показали, что Беккер потратил более полумиллиона долларов на федеральное лоббирование в 2015–2018 годах. Деньги были потрачены не зря: SVB добилась желаемого легкого регулирования. Беккер сообщил Конгрессу о «глубоком понимании SVB рынков, которые она обслуживает, и о нашей надежной практике управления рисками».
Он утверждал, что активы его банка вскоре достигнут $50 млрд, что, согласно закону, вызовет «усиленные пруденциальные стандарты», включая более строгие правила, стресс-тесты и требования к капиталу для его и других банков аналогичного размера. Финансист, который присоединился к компании три десятилетия назад в качестве кредитного эксперта, заявил Конгрессу, что более подходящим порогом является $250 млрд.
«Без таких изменений SVB, вероятно, придется перенаправить значительные ресурсы с финансирования компаний, создающих рабочие места в инновационной экономике, на соблюдение повышенных пруденциальных стандартов и других требований, — сказал Беккер. — Учитывая низкий уровень риска нашей деятельности и бизнес-модели, такой результат задушил бы нашу способность предоставлять кредит нашим клиентам без какого-либо значимого соответствующего снижения риска».
Лоббирование окупилось в 2019 году. Федеральная резервная система предложила правила, реализующие закон о дерегулировании, несмотря на предупреждения финансовых наблюдателей о том, что его правила в отношении учреждений категории IV — как SVB позже был классифицирован из-за его размера и других факторов риска — были слишком слабыми.
«Предложение значительно ослабить повышенные пруденциальные стандарты для фирм категории IV может иметь катастрофические последствия», — написала Better Markets, некоммерческая организация, выступающая за более строгие финансовые правила, в комментарии к предложению Федеральной резервной системы.
В пятничном пресс-релизе Федеральной корпорации по страхованию депозитов отмечается, что по состоянию на декабрь 2022 года SVB имел активы под управлением на сумму $209 млрд, что ниже порога в 250 млрд, который лоббировал банк.
При этом любому, у кого есть депозиты в Silicon Valley Bank на сумму более $250 тыс., теперь грозит потеря всех их денег, превышающих эту сумму, защита которой гарантирована федеральным законом.
Сам Беккер продал 27 февраля акции банка на $3,57 млн (12 451 акцию по средней цене $287,42 каждая) в ходе заранее запланированной автоматической распродажи за две недели до краха банка, и в тот же день финансовый директор Дэниэль Бек избавился от акций банка на $575 тыс.
Цена акций банка упала всего до $39,49 перед открытием торгов в пятницу, прежде чем Федеральная корпорация страхования депозитов (FDIC) конфисковала активы банка. При этом считается, что Беккер и Бек избавлялись от акций своего банка законно.
Напомним, малоизвестный широкой публике SVB специализировался на финансировании стартапов и стал 16-м крупнейшим банком США по размеру активов: на конец 2022 года его активы составляли $209 млрд, а депозиты — примерно $175,4 млрд.
Его крах представляет собой не только крупнейшее банкротство банка со времен Washington Mutual в 2008 году, но и второе крупнейшее банкротство розничного банка в Соединенных Штатах.
В ответ на внезапный крах министр финансов Джанет Йеллен созвала экстренное совещание высших банковских регуляторов США, где заявила об устойчивости банковской системы в США.
Трудности SVB, находящегося в тени крупнейших мировых технологических компаний, вызвали опасения, что больше банков могут столкнуться с гибелью, поскольку последствия высокой инфляции и повышения процентных ставок давят на более слабых кредиторов.
