Во Франции решили исправить связанное с рабством прошлое, изменяя настоящее
Вопросы «возмещения» рабства были исследованы во Франции профессором политической философии из парижского университета Магали Бессоне (Magali Bessone). Об этом 8 мая сообщает французская газета 20 Minutes.
В течение нескольких лет французские коллективы и ассоциации обращались к французскому государству или близким к нему учреждениям с просьбой о выплате сумм для «возмещения» рабства. В 2016 году, в рамках закона «О равенстве и гражданстве», депутат Сесиль Дюфло (Cécile Duflot) поддержала это требование, наряду с другими видами требований о компенсациях: антидискриминационная политика, требования извинения, мемориальные усилия.
Эта тема компенсаций за рабство была хорошо изучена автором книги «Вершить правосудие непоправимого» (Faire justice de l’irréparable) и исследователем Международного Центра исследований рабства и пост-рабства (Ciresc) Магали Бессоне. И на вопрос о том, являются ли преступления, связанные с рабством, только преступлениями прошлого, она ответила, что в соответствии с законом Тобира (Taubira) от мая 2001 года, торговля людьми и рабство являются преступлениями против человечности.
По ее словам, после отмены рабства во Франции в 1848 году правовое противостояние между людьми и вещами, на которой оно базировалось, перешло в очень жесткую социально-политическую и расовую оппозицию между белыми и черными, которое все еще существует во французском обществе. А поскольку отмена рабства не сопровождалась репарациями для бывших рабов, а лишь компенсацией для бывших рабовладельцев, то экономическое неравенство также сохранилось со временем.
Нельзя исправить действия прошлого, эксплуатацию, преступления, насилие, поэтому остается и дальше жить с этим непоправимым, как отметила профессор. Но с другой стороны, моральные ценности изменились: рабство сегодня единодушно осуждено. Поэтому, исходя из этого морального консенсуса, необходимо найти пути восстановления политических, экономических и социальных отношений, которые признают силу и масштаб этой истории в настоящем.
Вопрос правосудия, как отметила Бессоне, сегодня также сложен. Здесь возникли две трудности: во-первых, чтобы наказать виновного или исправить ошибку, необходимо иметь возможность идентифицировать соответствующих лиц, а в случае исторической несправедливости действующие лица мертвы. Во-вторых, необходимо установить причинную связь между несправедливостью прошлого и ущербом настоящего, а это очень трудно, учитывая систематический и структурный характер рабства и прошедшее время.
Наконец, можно упрекнуть судебную логику в стремлении установить «цену крови», то есть компенсировать материальными и финансовыми компенсациями неизмеримые несправедливости — преступления, связанные с происхождением, культурным отчуждением, психологическими страданиями… Это не значит, что нет возможной справедливости, и эта возможная справедливость — это политическая справедливость, по мнению исследователя рабства.
Не менее для нее важен вопрос ответственности за рабство. Только ли государство виновато? Можно напомнить, что французское государство было решающим игроком в создании рабовладельческой системы в колониальной империи. Тем не менее оно в этом было не единственным участником. Торговлей рабами занимались различные империи, торговые корпорации, международные организации. В рабовладельческой экономике участвовали частные компании и банки.
Но никакой государственной ответственности на национальном уровне не было. Это, кстати, лежит в основе претензий движения «Black lives matter». Но государство — это не что иное, как совокупность граждан, поэтому ответственность за рабство носит коллективный характер. При этом общество несет ответственность не только за прошлое, но прежде всего за будущее.
Процесс возмещения ущерба от рабства, по мнению исследователя, не обязательно должен носить характер финансовой компенсации. Это могут быть и исследования, образование, содействие стипендиям и проектам, углубление размышлений о рабстве и после рабства в программах и учебниках. Это и культурный аспект через поддержку производства и создания документальных фильмов, фантастических фильмов, сериалов, выставок, музеев, которые бы рассматривали рабство во всех его измерениях. Это меры, в частности, разработанные французским Фондом памяти о рабстве.
Возмещение может также принимать форму публичных извинений, которые означали бы официальное признание преступления. Это может быть, наконец, борьба с расизмом, стигматизацией и расовой дискриминацией. Вот почему классическое противопоставление символического и материального репараций не имеет большого смысла, как отметила она.
