В Амстердаме ликвидируют квартал красных фонарей? Почти, да не совсем
За закрытие квартала «красных фонарей» в его привычном виде высказалась мэр города Фемке Халсема, 6 июля сообщает Independent.
Чиновница предлагает запретить «жрицам любви» появляться в окнах борделей, как это практикуется сейчас для привлечения клиентов и на потеху туристам. По мнению Халсемы, статус живых экспонатов «унизителен» для работниц секс-индустрии. Кроме того, она предлагает оттеснить все сомнительные заведения на окраины города.
Отметим, в Амстердаме исторически сложились три квартала «красных фонарей». Все они сконцентрированы в районе Россе Бюрт. Помимо домов терпимости, там процветают и другие экстравагантные заведения — например, секс-театры.
Квартал красных фонарей служит не только визитной карточкой современного Амстердама, но и «меккой» секс-туризма. Впрочем, большинство приезжих посещают знаменитый район Амстердама в составе организованных групп, чтобы просто посмотреть на местную диковинку.
Каждую неделю сквозь квартал прогоняется до 1000 таких экскурсионных групп. С 1 января 2020 года подобные туристические вояжи будут свернуты, о чем городские власти распорядились около четырех месяцев назад.
Напомним также, Фемке Халсема уже давно печется о правах амстердамских «ночных бабочек». Так, 25 января 2019 года она предложила штрафовать тех не в меру любопытных туристов, которые делают селфи с проститутками или даже просто фотографируют их в окнах.
Инициатива мэра Амстердама может показаться началом атаки на голландскую секс-индустрию, однако на деле чиновница хочет только сделать жизнь и работу проституток более комфортной. Планируемая реорганизация квартала красных фонарей скорее вписывается в навязчивый дискурс борьбы с харассментом, нежели возвещает реальное наступление на права сутенеров и любителей «клубнички».
На самом деле Халсема хочет всего лишь обеспечить каждой «ночной бабочке» приватное пространство, в которое не будут соваться любопытные зеваки. В то же время мэр Амстердама умалчивает, что проституция, будучи крайней формой эксплуатации женщины, априори несовместима с человеческим достоинством.
