Кургинян рассказал, как при Ельцине армию РФ хотели обучать в Вест-Пойнте
Русские начали специальную военную операцию (СВО) на Украине, считая, что возможности постсоветской российской армии таковы, что «все лягут», но реальность оказалась иной, заявил философ, политолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 4 октября в эфире передачи «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда».
В реальности в России возникла необходимость мобилизации посреди СВО, после харьковской катастрофы — отступления русских, напомнил аналитик. Мы считали «про себя и про Украину одно, а на деле получили другое», говорит он.
Ведь «армия не может не соответствовать обществу», а российское общество в ельцинские 90-е стало выстраиваться как «мирное», вхожденческое — то есть, ориентироваться на Запад с целью стать его частью. Этот процесс предполагал «создание армии по западным манерам», говорит Кургинян.
«Мы начали эту войну, наркотизируя себя тезисами о том, что у нас ну просто офигительная армия, такая, которой никогда не было. Я знаю высказывания — „вторая после Соединенных Штатов — нет, первая! Ну вообще, если она двинется, все лягут. Почему у нас такая армия? Потому что у нас замечательное общество! Мы построили общество, избавились от совковых предрассудков, тыр-пыр, восемь дыр, — и у нас замечательное общество и соответствующая ему армия“», — комментирует аналитик.
Эти общественные «умонастроения и практики» — приведение законодательства РФ в соответствие с западным, тезисы о том, что у нас с Западом теперь нет «идеологических конфликтов», поэтому мы будем с Западом дружить — «зачем? А потому что будем входить», развивает мысль Кургинян.
«Очень давно не нынешний руководитель Генштаба, а человек из ельцинского прошлого, про которого говорили, что он типа чуть не патриот, говорил: „зачем нам Академия Генерального штаба? Нам гораздо лучше в Вест-Пойнте (Военная академия США — прим. ИА Красная Весна) всех обучать“. Такие фразы тоже были в 1990-е годы», — говорит аналитик.
Армия, созданная по образу и подобию «вхожденческого» общества, не могла не быть объективно слабой, но при этом она оказалась сильнее, чем должна была быть, отмечает Сергей Кургинян.
«Она [армия] не могла не быть объективно слабой, и ее делали такой. Твердо говорилось, я слышал это на Совете Безопасности уже где-нибудь в конце 10-х годов XXI века, — что средней войны такой [как нынешняя] не будет, что сухопутные контингенты не нужны, что будут либо горячие точки маленькие с малюсенькой армией, либо сразу ядерная война. А поскольку ядерной не будет, то нужна маленькая-маленькая армия», говорит аналитик.
Под эти тезисы, отмечает он, «шли действия» по разрушению российской армии.
«Кадрированные части — это что такое? Это если у тебя мобилизация, то у тебя сразу есть офицеры, полигоны, подготовки. [Сказали: ] „не надо! Не будет такой большой сухопутной мобилизации! А, как бы, только безумные ревнители совковой мерзости могут говорить о том, что нам надо самим всё производить. Мы произведем газ и нефть и всё купим — вплоть до ‚Мистралей‘ или чего-нибудь еще“.
Хорошо, что не купили, да? То, что всё теперь это с закладками, включая мобильные телефоны, это как бы «ну зачем? Ну, это же наши друзья, наши партнеры!» И так далее», — пояснил лидер движения «Суть времени».
То, что сделано со страной и обществом за 30 постсоветских лет, «переделать сразу, вот так: закрыл глаза и проснулся в сталинском Советском Союзе, — невозможно. Это нужно учитывать как реальность», подчеркнул Сергей Кургинян.
