Китай пытается контролировать поставки нефти на Ближнем Востоке — Oil Price
Предстоящий визит президента Ирана в Оман может ознаменовать решающий этап в плане Китая доминировать с помощью союзников над нефтяными судоходными каналами региона, 17 мая сообщает финансовый аналитик Саймон Уоткинс Oil Price.
Оман занимает чрезвычайно важное географическое положение в мире и, таким образом, имеет одинаково важное политическое значение для двух глобальных силовых блоков: США и их союзников, с одной стороны, и оси Китай-Россия и их союзников, с другой.
Султанат имеет протяженную береговую линию вдоль Оманского залива и Аравийского моря, вдали от чрезвычайно политически чувствительного Ормузского пролива, через который проходит не менее одной трети мировых запасов сырой нефти. Эти береговые линии обеспечивают практически беспрепятственный доступ к рынкам Южной Азии, Западной Азии и Восточной Африки, а также к рынкам ее соседей на Ближнем Востоке.
По этим причинам Оман является ключевым логистическим сухопутным и морским узлом в китайском проекте «Один пояс, один путь». Оман давно стремится противопоставить одну сверхдержаву другой.
В связи с визитом в Маскат президента Ирана Ибрагима Раиси, согласно источникам, близким к министерству нефти в Тегеране, с которыми на прошлой неделе разговаривал Oilprice.com, последний рывок Китая к доминированию может быть близок к завершению. Помимо стратегических интересов Китая в Омане, у Ирана есть срочные дела, которые нужно обговорить и зафиксировать с Султанатом, и это касается, по крайней мере номинально, природного газа.
Главный исполнительный директор Национальной иранской газовой компании (NIGC) Маджид Чегени заявил в марте, что Иран желает и может экспортировать природный газ в Оман, для которого уже существует определенная инфраструктура для этого, как в Пакистане и Афганистан. Однако такая сделка, как и все аналогичные газовые сделки, заключенные Ираном для экспорта газа в регион, связаны со стремлением Тегерана усилить свое влияние на страны, желающие подписать соглашения, одновременно подключив их к региональной энергосистеме, контролируемой Ираном.
Это, в свою очередь, является частью продолжающейся попытки китайско-российской оси, осуществляемой на Ближнем Востоке главным образом Ираном, спровоцировать настоящее возрождение в регионе нового «панарабистского» движения.
Практически с того момента, как 20 января 2021 года президент США Джо Байден вступил в должность, несколько крупных ближневосточных стран стали более откровенно заявлять о своей независимости от любого понятия сферы влияния под руководством США, включающей их, и проводить политику, основанную на концепция общей арабской идентичности. OilPrice.com освещал множество примеров этого, но, пожалуй, наиболее важными с нескольких точек зрения были секретные встречи в апреле 2021 года в Багдаде между высокопоставленными саудовцами и их иранскими коллегами.
Объясняя это, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман сказал, что он стремился к «хорошим» отношениям с Ираном и что: «Иран — соседняя страна, и все, к чему мы стремимся, — это хорошие и особые отношения с Ираном… Мы не хотим Положение Ирана будет трудным. Наоборот, мы хотим, чтобы Иран рос… и подталкивал регион и мир к процветанию».
С практической точки зрения наиболее очевидным признаком того, что можно было бы назвать новой итерацией «панарабизма», можно считать множество сделок между ближневосточными странами по нефти, газу и электроэнергии, являющихся частью идеи создания пан-ближневосточная энергосистема, включающая основные арабские государства, но также включающая большую часть персидского Ирана.
В общих чертах, «панарабская» идеология нашла своих самых влиятельных сторонников недавно в лице президента Египта с 1954 по 1970 год Гамаля Насера, а затем, возможно, его идеологического преемника — президента Сирии с 1971 по 2000 год Хафеза аль-Асада. В широком смысле оба придерживались одной и той же идеи силы, которую можно найти в политическом, культурном и социально-экономическом единстве арабов в разных странах, возникшем после двух мировых войн и последовавшей за ними модели деколонизации.
Среди наиболее ощутимых признаков этого движения в то время было образование союза Объединенной Арабской Республики, образованного между Египтом и Сирией с 1958 по 1961 год, образование ОПЕК в 1960 году, серия конфликтов с соседним Израилем за этот период, а затем нефтяное эмбарго 1973/74 гг.
