Украинцы боятся признать разочарование в майдане — бывший волонтер майдана
Украинцам стыдно и больно признаться в разочарованности майдана, поскольку это будет означать потерю созданной идентичности, заявила бывший сторонник майдана, профессор Национального педагогического университета им. Драгоманова Евгения Бильченко, сообщает 19 февраля «Украину.ру».
В интервью для издания Бильченко рассказала, что мешает украинцам объективно и публично оценить последствия «революции достоинства». По словам профессора, первоначально на майдан люди выходили по разным мотивам, но потом в тех, кто вышел на майдан, через СМИ «вбили» украинскую идентичность и русофобию.
«Какие-то общие мотивы, которые были бы едиными для всех, тогда было трудно найти. Кого-то беспокоила социальная несправедливость, кого-то привлекала националистическая идея, кто-то вслед за всеми пошёл, повинуясь стадному чувству. У кого-то личная травма», — сказала она.
«Первая волна искренно верующих была инициирована через прецедент со „зверским избиением“ студентов, на который этически „повелись“ многие, даже я. На радикальные русофобские возгласы, будь они заявлены массово и сразу, никто бы не вышел в таком количестве, а уже потом националистические призывы стали проявляться все жестче и жестче», — пояснила Бильченко.
Профессор отметила, что во времена майдана изнутри она не задумывалась о работе СМИ, но после, вспоминая, обратила внимание на слаженную работу телеканалов. «Одни и те же каналы транслировали одно и то же, привлекая внимание к Майдану и наращивая количество участников <…> это была постоянная трансляция каналов Порошенко. С первого дня Майдана начали работать специально „заточенные“ под него либеральные медиа: „Громадське“ и „Эспрессо ТВ“», — напомнила Бильченко.
На вопрос, есть ли на Украине люди, разочаровавшиеся в майдане, она ответила отрицательно и объяснила, что люди боятся признаться в этом даже себе, не то что сказать открыто российским СМИ. При этом, по мнению Бильченко, разочаровались многие.
«Это видно по многим признакам: по всем этим мелким полувысказанным и полусонным митингам — кто-то против приватизации земли, кто-то против наступления на микробизнес, кто-то — против роста тарифов и так далее, но все говорят о частностях, о симптомах, как бы не замечая главной болезни. Видно по тому, за кого голосовали на выборах, по высказываниям в адрес политиков… По всем этим косвенным признакам можно сделать вывод, что очень много людей разочарованы», — пояснила она.
Бильченко считает, что в ситуации такого разочарования украинцы занимаются «самоцензурой», не признаваясь в этом открыто. «Потому что признаться в этом означает для многих — я говорю о тех, кто поддерживал Майдан, — для многих это объективно означает крах. Им же сделали идентичность, понимаете? В них вставили эту идентичность. И признание в разочарованности результатами Евромайдана будет означать для них кризис личности. Они бы и рады, но — не могут этого признать», — так объяснила профессор тот факт, что не видит вокруг себя людей, заявляющих о том, что разочарованы в итогах майдана.
Еще одной причиной самоцензуры, кроме страха потерять идентичность, Бильченко считает русофобию. «Правда о Майдане для них оказывается менее ценной, чем ненависть к России. Националистические настроения очень сильны, они людей цепляют и отвлекают от главного. И размывают им память», — сказала профессор. Она отметила, что «выстроен целый культ», основанный на том, что украинцев «тысячу лет угнетали и истребляли».
«Желание мщения, стремление к новым жертвам, реваншизм — они ослепляют людей. И отравляют массовое сознание настолько, что это мешает увидеть социальную правду о Майдане», — отметила Бильченко. Она выразила уверенность в том, что все украинцы знают о происходящем в стране, в том числе и о чистках, и об обстрелах мирного населения в Донбассе.
«Они всё знают, но они всё равно поступают так, как поступают. Потому что им стыдно признаться, им больно признаться, им мешает ненависть и желание мстить пустоте. Вот так я вижу», — сказала бывшая сторонница майдана.
Напомним, Бильченко уволили из университета за критику закона о статусе русского языка. Она заявляла, что не намерена бежать в Германию или Россию, и будет подавать в суд на незаконное увольнение.
