Писатель: Солженицын в своих книгах изобразил всех русских жалкими рабами
«Матрёнин двор» и «Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына вышли из–под пера русофоба, идея «неполноценности» русских, выписанная там Нобелевским лауреатом, сегодня идет «на ура», 15 декабря рассказала на тематическом «круглом столе» в Петербурге член Союза писателей России (СПР) филолог Ирина Моисеева.
Автор книги «Синдром Солженицына» детально разобрала оба рассказа и сделала вывод: главная черта книжных персонажей, как бы персонифицирующих у Солженицына русский народ — рабское угодничество и ущербность. Именно эти, не названные им «особенности», тем не менее, усваиваются читателем как «определяющие» и в таком виде внедряются в сознание народа, считает Моисеева.
«Вот Иван Денисович — крестьянин. Но в этом рассказе ничего нет о том, что он крестьянин. Он ни мысленно, ни в воспоминаниях, ни в мечтах, ни в повседневности к крестьянскому труду никакого отношения не имеет. Этого нет совсем. Но какая его отличительная черта? Он умеет угодить нужному человеку. Там очередь займет, тут кашу принесет. И представить себе, что до ареста, до военной жизни он вел себя иначе — невозможно. И самое главное, невозможно представить, что вернувшись в колхоз, на работу, он перестанет так себя вести. Перестанет открывать дверь, мыть чашку начальнику… вот это его главная, характерная черта», — анализирует Моисеева «Один день…».
Аналогичным выписал Солженицын и национальный характер русской женщины.
«Чем она нравится рассказчику? Тем, что умеет ему потрафить. В 4 утра встанет, за водой сходит, печку затопит, за торфом сбегает. Варит ему, этому якобы учителю, в отдельном котелке… Он пишет: „в одном котелке для козы, в другом для себя, а в третьем — для меня“. Почему бы ему не сказать — Матрена Васильевна, давайте из одного котелка есть? А он не говорит. Учитель он там? Мы тоже из текста не знаем. Учитель должен писать о детях… но этого нет. Он провел сначала годы на войне, а потом в тюрьме. А после этого — сразу учительствовать. Представляете, какой уголовный опыт? И Матрёна Васильевна — праведница для него», — говорит Моисеева.
Главная черта этих двух героев, эдаких «русских Ивана да Марьи» — угодничество и прислуживание, резюмирует филолог.
«Из окна вагона международного он наблюдал за этой жизнью», — добавила Моисеева, оценивая претензии писателя на подлинность «аттестата», выданного им русскому народу.
«Произведения эти, на мой взгляд, абсолютно русофобские. Из всех персонажей нет ни одного нормального. Либо хромой, слепой, горбатый, глухонемой, — физический недостаток, либо нравственный недостаток, либо умственная неполноценность. И этот характер сейчас, как «национальный», очень востребован. Так и хотят сказать — „теперь мы все должны покаяться». А после покаяния можно не стесняться в выборе средств подавления», — подытожила Ирина Моисеева.
Напомним, круглый стол к 100-летию Александра Солженицына, организованный движением «Суть времени», прошел в субботу в библиотеке им. В И. Ленина. В трех докладах был рассмотрен феномен «солженицынства» как культурно-исторического явления, биография и некоторые особенности творчества писателя, а также подробности скандального судебного дела, инициированного общественниками ввиду установки — вопреки мнению граждан — памятника писателю в центре Москвы.
