От погрома до революции: Соловьёв подскажет, как натянуть сову на глобус
Параллель между еврейскими погромами в нацистской Германии и революционным насилием в период гражданской войны провел журналист Владимир Соловьёв 13 ноября в эфире радиостанции «Вести.fm».
Соловьёв заявил, что новейшая история пестрит случаями необъяснимого массового помешательства, когда вчерашние мирные граждане вдруг начинали громить свои прежние святыни и убивать своих бывших соседей. Он сослался на современную Украину как на ближайший пример такого помрачения умов, однако подчеркнул, что в XX веке оно охватывало и другие народы — прежде всего немецкий.
В частности, Соловьёв напомнил слушателям о событиях Хрустальной ночи — массовых погромах, с которых фактически начался геноцид евреев в нацистской Германии. По словам журналиста, и по сей день сложно понять, как добропорядочные немцы, воспитанные на произведениях Гёте и Шиллера, могли поддаться погромным соблазнам и явить из себя коллективного зверя.
Соловьёв также считает, что «страшное ожесточение гражданской войны» стоит в одном ряду с еврейскими погромами в Третьем рейхе и украинскими «поскакушками» на Майдане. То упоение, с которым восставшая голытьба жгла барские усадьбы, сшибала купола с церквей и расстреливала попов, кажется журналисту столь же дьявольским, что и кровавые бесчинства нацистских молодчиков. Особый ужас в него вселяет метаморфоза «народа-богоносца», который попрал свои же православные святыни.
Этот запоздалый ужас, по словам Соловьёва, помог ему многое переосмыслить и в советской культуре, которая нередко воспевала самую решительную борьбу с помещиками, попами и фабрикантами. В частности, он упомянул знаменитый диалог из фильма Михаила Ромма «Ленин в Октябре» (1937) по поводу одного «очень толкового письма».
Напомним, в этой сцене Владимир Ильич призывает выгнать помещиков из усадеб, а потом, когда узнает, что их «всех поубивали», хвалит крестьян за расторопность. Если в советскую эпоху подобные рассуждения в популярном кинематографе воспринимались как нечто обыденное, то теперь они заставляют вздрагивать, заявил Соловьёв.
Отметим, что Хрустальной ночью (нем. Kristallnacht) называют серию еврейских погромов 9–10 ноября 1938 года в гитлеровской Германии. Нападения приветствовались и координировались сверху, хотя и производили впечатление стихийных актов насилия. Данные о жертвах Хрустальной ночи до сих пор разнятся. Официально задокументирована гибель 91 человека, однако в реальности убитые могут исчисляться тысячами. Именно начиная с этих погромов принято вести летопись Холокоста.
Отметим также, что Соловьёв в течение долгих лет увязывал Великую Октябрьскую революцию с пришествием Антихриста и видел в ней сатанинское начало. Так, в 2008 году на творческом вечере в МХАТ им. М. Горького он заявлял со сцены, что большевики были «одержимы дьяволом». Однако с 2012 года журналист постепенно смягчает свою позицию на этот счет. В частности, в недавнем эфире «Вестей.fm» от 7 ноября 2018 года он назвал справедливость в числе основополагающих идей Октября, а также заявил, что не стыдится своего комсомольского прошлого.
Соловьёв своими сомнительными и опасными параллелями льет воду на мельницу тех, кто мажет одной черной краской Ленина и Гитлера. И действительно, если восставший русский народ можно ненавязчиво отождествить со штурмовиками СА, то почему бы следом не приравнять социалистическую революцию к нацистскому погрому, а там, глядишь, и коммунизм к нацизму? Сам Соловьёв, будучи всё же антифашистом, вряд ли станет продумывать свою мысль до конца. Однако наша медиасфера кишит теми, кто с радостью сделает это за него, причем таких охотников найдется немало и в условно «либеральной», и в условно «патриотической» среде.
Если же нацистские бесчинства отдаленно и можно с чем-то сравнить, так это с еврейскими погромами времен позднего царизма. Российская империя при Николае II уже вполне была готова оформиться в фашистское государство, чему помешали лишь грядущие революционные потрясения. Чего стоит один только Кишинёвский погром, учиненный в апреле 1903 года при негласной поддержке властей. В самом деле, эта черносотенная вакханалия мало чем отличалась от Хрустальной ночи, кроме вдвое меньшего количества жертв.
Что же до революционного насилия, то его отличие от погромных эксцессов станет ясно каждому, кто прочитает статью А. Блока «Интеллигенция и революция». Великий поэт относился с куда большим пониманием к неизбежным всплескам народной жестокости, которые так ужасают Соловьёва. Для Блока, который умел слышать музыку революции, это были всего лишь «отдельные визгливые ноты» в «величавом реве и звоне мирового оркестра». Да и стоило ли ожидать, что восставший народ пощадит древние соборы, под сводом которых «брали взятки и торговали водкой», и барские усадьбы, где столетиями «насиловали и пороли девок»?
