Сокуров рассказал, как помог Ельцину поставить «исторический» выход из КПСС

Сцену выхода Бориса Ельцина из коммунистической партии СССР 12 июля 1990 года помог поставить и отрепетировать режиссер Александр Сокуров. Об этом постановщик рассказал в интервью, опубликованном 12 июля на сайте «Фонтанка».

Сокуров рассказал, что Ельцин, бывший в то время председателем Верховного Совета РСФСР, обратился к нему за советом, как ему выйти из партии. По его словам, политику не нравилась атмосфера в партии, разговоры, «люди были ему не приятны».

«А я ему и говорю, что самая правильная, политически грамотная и деликатная форма — сделать это публично, как это делается в профессиональной политической практике Британской системы. Сделать публично. Не пользоваться там объяснениями в кабинетах, телефонными разговорами и так далее. Сказать, что не Вы — Горбачев мне неприятны, а компания вся неприятна», — посоветовал ему Сокуров.

Для себя режиссер принял решение помочь Ельцину отрепетировать будущее политическое действие. Так, например, нарисовав на бумаге план зала, настоятельно рекомендовал сесть с левого края, поближе к трибуне. Таким образом будет меньше шансов разрушить настрой, состояние собранности.

Сокуров подтвердил, что репетировал с Ельциным сцену выступления для того, чтобы придать ему больше решительности.

«Всё, что надо, скажите, что передать — отдавайте там при всех и дальше идите в зал, уходите. И учтите, что дверь может быть заблокирована. Поэтому вы, когда сядете, вы так краем глаза посмотрите, какая из дверей остается открытой. И ни в коем случае не оборачивайтесь, когда все закончится, что бы вам ни говорили, что бы вам ни кричали, что бы ни происходило в зале — вы просто идёте, не оборачиваясь», — такие советы дал политику режиссер.

При выходе Ельцин должен был пнуть дверь ногой, а затем открыть локтем, ни в коем случае не касаясь ручки. Такой жест помог бы избежать унизительной сцены и осмеяния в случае закрытой двери. По оценке Сокурова, Ельцин великолепно сыграл свою роль, вышел из зала спокойной и уверенной походкой, без намека на строевой шаг.

«Потому что надо, чтобы он не очень быстро ушел, он должен был выйти без суеты. Чтобы не было побега. Эту часть он выполнил идеально, это видно по хронике. Репетировали до мелочей. Вплоть до того, что, уходя, ему можно расстегнуть пуговицу на пиджаке», — рассказал Сокуров.

Особое внимание было уделено речи. Она должна была длиться не более 40 секунд, чтобы до ее конца не успели выключить микрофон. При этом слова о выходе из партии прозвучали в самом конце речи.

«Для того, чтобы изложить параллельно хоть какую-то программу политических шагов, может быть, нужно было минуты полторы, но это уже длинно, это уже не демонстративно. А нужна была демонстрация уверенности, зрелости политической. Чем лаконичнее, короче это всё происходит, тем у людей больше ощущение, что он думал, готовился к этому. Что это не истерика и не случайность», — объяснил постановщик.

По его словам, оба участника репетиции понимали историческое значение это шага, так как «будет первый случай в истории огромной, гигантской компартии, да еще с такими традциями».

По оценке Сокурова, Ельцин был политиком, движимым самоутверждением, внутренней «стихией воли».