1. Реальная Россия
  2. Археологические находки
Абакан, / ИА Красная Весна

Обнаружено, что древние таштыки практиковали хирургию

Изображение: Hermitage Museum

Свидетельство хирургического вмешательства было обнаружено на лице таштыка, найденного профессором Леонидом Кызласовым, 15 июля сообщает журнал National Geographic.

Как пишет журнал, еще в 1969 году Леонид Кызласов провел раскопки в исследованном ранее некрополе Оглахты и обнаружил четвертую могилу, с мумией, датированной примерно III веком н. э. По определению ученых таштык был в возрасте от 20 до 30 лет. Лицо мужчины покрывала посмертная маска, ставшая впоследствии экспонатом Эрмитажа.

Современные технологии позволили провести сканирование лица древнего таштыка, что выявило интересные подробности. Например, компьютер нарисовал портрет таштыка, у которого были каштановые волосы с косичкой, обрезанные до погребения. Однако необычным открытием оказалось то, что на лице мужчины был обнаружен длинный шов, растянувшийся от левого глаза до уха. Исследователи предположили, что смертельная рана была зашита уже после смерти для того чтобы покойный имел нормальный вид.

Как пояснила Светлана Панкова, куратор Петербургского Государственного Эрмитажа, культура таштыков очень трепетно относилась к посмертным ритуалам и они не могли позволить чтобы маска одевалась на изуродованное лицо.

Ученые не исключают того, что шов мог быть сделан еще при жизни мужчины. Опытный хирург мог бы пролить на это свет, но снять маску с мумии не представлялось возможным, так как это могло привести к серьезным повреждениям останков.

Шитая рана на лице таштыка была не единственной работой древних хирургов. На левом виске черепа мужчины обнаружилось отверстие диаметром около 7 сантиметров. По словам исследователей, вскрытие черепа производилось уже после смерти, посредством ударов зубилом и молотком. Этот обряд извлечения мозга является не редким у древних народов в подготовке к захоронению.

National Geographic сообщает, что в планы ученых входит осуществление компьютерной томографии черепов женщины и ребенка, найденных ранее в том же погребальном колодце. Исследователей интересует, не являются ли эти трое родственниками.