Японская NHK вновь подняла проблему уйгуров
Большую редакционную статью о проблемах уйгуров, проживающих за пределами Китая, опубликовала 29 июля японская телекомпания NHK. Обострение отношений в Тихоокеанском регионе, проходящее по многим векторам, усложнило и без того непростые, складывающиеся веками Японо-Китайские отношения.
Япония, то следуя собственным курсом, то двигаясь в фарватере линии США последние годы все чаще входит в прямую и непрямую конфронтацию с КНР. В «коронавирусный период» в отношениях двух великих стран разрядки не наступило.
Япония пытается своей устной и письменной риторикой, исходящей то от чиновников МИДа, то от журналистов побольнее уколоть китайских соседей. В фокусе внимания японских дипломатов и журналистов проблемные районы КНР — от Гонконга на юге до Синцзяна на севере Поднебесной. Упомянутая в начале новости статья относится как раз к такого рода «произведениям».
ИА Красная Весна публикует ниже полный перевод этой статьи.
«Там оживают страницы „1984“ Джорджа Оруэлла» — так охарактеризовал госсекретарь США Майк Помпео ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Западного Китая, где власти контролируют и ограничивают деятельность уйгуров и других мусульманских меньшинств под предлогом борьбы с терроризмом. А теперь появились признаки того, что Пекин расширил свой контроль над ними, включив в него уйгуров, живущих за границами Поднебесной.
Корреспондент NHK поговорил с одним из тысяч уйгуров, проживающих в Японии, который не понаслышке знает о далеко зашедшем влиянии Китая.
Халмат Рози, родившийся и выросший в Синьцзяне, прибыл в Японию 15 лет назад, чтобы поступить в аспирантуру. После окончания учебы он работал в строительной компании, а три года назад открыл уйгурский ресторан в префектуре Тиба.
Но в 2018 году его мирная жизнь была внезапно прервана, когда он узнал, что трое родственников его жены были задержаны в Китае. Когда он связался с членами своей семьи в Синьцзяне, они предупредили его, чтобы он не выходил на связь. Это сделало для него почти невозможным получить новую информацию о их жизни.
Рози начал принимать участие в демонстрациях в Японии против обращения Китая с уйгурами. В прошлом году он стал членом правления Японской ассоциации уйгуров, группы, представляющей уйгуров, живущих в Японии.
В мае этого года Рози получил неожиданный видеовызов от своего старшего брата Аркена, который живет в Синьцзяне. Он поднял трубку и обнаружил, что его брат сидит в незнакомом месте. На протяжении всего разговора Аркен неоднократно спрашивал Рози, участвовал ли он в демонстрациях с критикой китайского правительства. Рози заподозрил неладное и сфотографировал разговор на другой телефон. Он спросил брата, где тот, но Аркен ответил только: «Я в порядке. Не стоит беспокоиться». Рози спросил, есть ли с ним рядом кто-нибудь еще, но Аркен успокоил его, повернув камеру, чтобы показать окрестности, и сказал: «не беспокойся».
Но как раз когда они заканчивали разговор, внезапно появился человек, которого Рози никогда раньше не видел. Этот человек сказал, что он принадлежит к правительственной организации, и сказал Рози: «Китай навсегда останется твоей родиной. Я хочу быть вашим другом и говорить о многих проблемах». Он призвал Рози предоставить информацию о деятельности Японской ассоциации уйгуров и сказал, что будет на связи. Рози видел, что брат при этом нервничает.
Следующий видеовызов последовал через четыре недели. Рози рассказал о первом звонке телекомпании NHK, и поэтому с ним была съемочная группа, чтобы записать ситуацию.
После короткого разговора братьев появился тот же самый человек. Он представился сотрудником бюро государственной безопасности. Рози потребовал доказательств, и мужчина быстро показал ему черный жетон, украшенный китайскими иероглифами «национальная безопасность». Мужчина потребовал от Рози предоставить дату и место проведения собраний ассоциации, а также имена ее членов.
«Просто сотрудничайте с нами, и у вашего брата и семьи не будет никаких проблем», — сказал мужчина. Он предложил предоставить Рози официальные китайские документы, необходимые для получения японского гражданства.
«Они знают все, что ты делаешь в Японии, — сказал Аркен Рози. — Вы должны сотрудничать с ними, насколько это возможно». Рози сказал, что он подумает, и повесил трубку. Он выглядел усталым и глубоко вздохнул.
«Мой брат может оказаться под сильным давлением, — сказал он. — Я чувствую себя подавленным и не знаю, как это описать. Почему уйгурам приходится сталкиваться с подобными вещами?»
В затруднительном положении Рози нет ничего необычного. Amnesty International (НКО Международная амнистия) сообщает, что многие уйгуры, живущие за границей, сталкиваются с подобным давлением со стороны китайских властей.
В феврале организация опубликовала итоги опроса 400 уйгуров, проживающих в 22 странах. Было установлено, что по меньшей мере к 26 из опрошенных обратились власти с предложением стать информаторами. В докладе делается вывод, что китайские силовики предпринимают «агрессивные усилия» по вербовке уйгуров, проживающих за рубежом, для шпионажа за их общинами. Международная амнистия призывает закрыть все уйгурские следственные изоляторы.
Эксперты говорят, что китайские власти чувствуют угрозу со стороны зарубежных уйгурских общин, полагая, что любые критические замечания Пекина могут привлечь больше международного внимания к этому вопросу.
Репрессии в Синьцзяне являются частью жесткой политики, проводимой президентом Си Цзиньпином для поддержания стабильности Коммунистической партии. Он определил этот регион, наряду с Гонконгом, как потенциальную угрозу для партийного правления.
Ситуация в Синьцзяне углубляет раскол между США и Китаем. В июне президент Дональд Трамп подписал закон «Об уйгурской политике в области прав человека» после того, как он прошел через Конгресс при двухпартийной поддержке. Закон утверждает, что китайское правительство удерживает более миллиона уйгуров и представителей других мусульманских меньшинств в лагерях для интернированных, расположенных по всему региону. В нем также говорится, что бывшие заключенные утверждают, что подвергались насильственной политической идеологической обработке и пыткам, а также другим видам жестокого обращения.
Месяц спустя Белый дом объявил о ряде санкций, таких как замораживание активов и запрет на въезд в США, в отношении китайских чиновников. Среди них — Чэнь Цюаньго, лидер Коммунистической партии Синьцзяна и член Политбюро ЦК КПК.
Пекин утверждает, что лагеря предназначены только для тех, кто был радикализирован исламистской мыслью, и помогает им преодолеть эти убеждения и обеспечивает их профессиональной подготовкой. Китай позиционирует эту программу как успешную, утверждая, что за последние три года в Синьцзяне не было ни одного террористического акта.
Представитель китайского внешнеполитического ведомства назвал американские санкции вмешательством во внутренние дела страны и объявил о введении аналогичных санкций в отношении американских сенаторов Марко Рубио и Теда Круза, а также других высокопоставленных правительственных чиновников.
После долгих душевных поисков Рози говорит, что он решил не сотрудничать с китайскими властями. Вместо этого он говорит, что посвящает себя распространению информации о бедственном положении уйгуров через средства массовой информации.
В июне Рози посетил Токио вместе с другими членами своей группы. Они раздали петицию японским законодателям с призывом принять закон, аналогичный принятому в США. Он говорит, что Япония должна что-то сделать, потому что бездействие — это форма молчаливого одобрения.
«Я не могу молчать, — говорит он. — Если кто-то не заговорит, проблема будет скрыта. Я надеюсь, что японское правительство будет работать, чтобы защитить наши семьи. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить».
В июне группа уйгуров, проживающих в Японии, обратилась с петицией к японским законодателям, взывая о поддержке.
Чтобы избежать дальнейших попыток давления со стороны китайских властей, Рози на данный момент прекратил контакты со своими родственниками. Он говорит, что это было болезненное решение, и что все его надежды сейчас связаны с Японией и международным сообществом.
