Генетика ни при чем: сезонные миграции парнокопытных — культурный феномен
Внегенетическая передача навыков ориентирования от аксакалов к «новичкам» помогает парнокопытным заново простраивать оптимальные пути сезонных миграций после переселения в «чужие края», 1 октября сообщает научный портал Nature со ссылкой на статью в журнале Science.
Коллектив американских биологов из штата Вайоминг отслеживал сезонные перемещения местных парнокопытных — толсторогов (Ovis canadensis) и лосей (Alces alces) — на северо-западе США. Предки этих животных были переселены человеком на новые места в течение последних 200 лет. Каждую особь снабжали специальным GPS-датчиком; маршруты миграций накладывались на спутниковую карту, по которой оценивалось состояние растительности. Биологи изучили таким образом 267 толсторогов и 189 лосей.
Анализ данных показал, что животные, переселенные из своих естественных местообитаний, надолго выпадают из естественного миграционного цикла и начинают хаотично блуждать в поисках наилучших пастбищ. Однако через 4–5 поколений, то есть спустя примерно 30 лет, отдельные особи начинают вновь «приноравливаться» к оптимальным маршрутам миграции. По прошествии столетия (13–16 поколений) 50% всех животных в популяции полностью восстанавливают кочевой навык. Отныне они, как и предки, строго сообразуют свои маршруты c исчезновением и появлением сезонных пастбищ.
Авторы полагают, что среди «переселенцев» первоначально находится несколько самых «смекалистых» особей, которые подмечают и запоминают, где и когда можно набрести на пастбища. Они передают навык своим детенышам, которые, в свою очередь, учат тому же свое потомство. В результате с каждым новом поколением в популяции становится все больше «компетентных» особей. Другими словами, речь идет не о наследовании, а о социальном научении, которое само по себе есть культурный факт.
К сожалению, у исследователей пока нет «железобетонных» доказательств тому, что парнокопытные действительно «обучают» своих сородичей навыкам ориентирования на местности. Однако прямые свидетельства индивидуального научения получены для некоторых других животных.
Так, например, в 2017 году проводились парные исследования на домашних голубях. В этом изящном эксперименте ученые отслеживали полет пернатых по знакомому им маршруту. Планомерная ротация особей в парах показала, что новички, изначально «не знавшие дороги», перенимают навигационный опыт «старших» товарищей и, в свою очередь, передают его своим новым напарникам.
Отметим также, что парнокопытные, привязанные к своим местообитаниям в дикой природе, приурочивают сезонные миграции к местам вегетации травянистых растений. Биологи метафорически называют эту способность «серфингом на зеленых волнах» (англ. green-wave surfing). Она выражается в том, что животные следуют за пастбищами, которые в течение сезона появляются в одним местах и исчезают в других. Особенно это актуально для высокогорных регионов, где очередность вегетации определяется высотной поясностью — закономерной сменой природных условий в зависимости от высоты над уровнем моря.
Одно из самых емких определений культуры дал Юрий Лотман, который считал ее надгенетическим кодом человека. Под таковым он понимал совокупность всех навыков и установок, передаваемых из поколения в поколение поверх молекулярно-генетических механизмов — путем воспитания и научения.
Современная наука находит все больше свидетельств тому, что зачатки культуры в лотмановском понимании существуют даже у тех организмов, которые не обладают высшей нервной деятельностью. Сначала способность передавать навыки своим сородичам обнаружили у голубей, теперь же настал черед парнокопытных.
Парадоксально, но подобные открытия иногда пропагандируют те же люди, что отказывают в культурной состоятельности самому человеку. Однако как бы то ни было, а пресловутые гены отнюдь не держат на поводке нас и нашу культуру. Если элементы индивидуального и социального научения можно найти даже в дикой природе, то что говорить о человеке — существе по определению общественном?
