Выживший: последний корейский военный преступник хочет признания в Японии
Большую редакционную статью, посвященную последнему корейскому военному преступнику Второй мировой, со ссылкой на корреспондента агентства Reuters опубликовала 4 августа японская «Асахи Симбун».
Обращает на себя внимание почти дружеский тон, которым написана статья, попытки вызвать симпатию читателя расстановкой художественных акцентов, любование нелегкой судьбой осужденного военного преступника и едва ли не взывание к голосу совести тех, кто не поддерживает финансово и морально японского ветерана корейского происхождения.
ИА Красная Весна публикует перевод данной статьи для ознакомления русскоязычного читателя с очередной попыткой пересмотра итогов Второй мировой войны и реабилитации военных преступлений.
Для случайного наблюдателя 95-летний Ли Хак Рей мог быть просто еще одним пожилым человеком в Японии. Окруженный фотографиями своей семьи и рисунками своих правнуков, Ли бродит по своей захламленной гостиной на окраине Токио.
Но Ли одержим жестокими событиями 75-летней давности, которые определили его жизнь: его вербовка в японскую армию из оккупированной тогда Кореи в 1942 году; его роль в строительстве тайско-бирманской железной дороги; его объявление военным преступником Второй Мировой. И особое место в его переживаниях занимает то, как, по его словам, он был выброшен на свалку истории как Японией, так и Южной Кореей.
С момента восстановления своего суверенитета в соответствии с Сан-Францисским мирным договором, подписанным в 1951 году, и восстановления военных пенсий в 1953 году, Япония предоставила ветеранам своих вооруженных сил доплату к пенсии, которая может составить до 41 000 долларов в год.
Это относится и к военным преступникам и их семьям, говорят правительственные чиновники. Японские военачальники, осужденные за военные преступления трибуналом союзников, ежегодно чествуются в токийском храме Ясукуни. Упомянутый договор также означал, что корейцы, сражавшиеся за Японию, теряли свое японское гражданство, а вместе с ним и право на такую помощь. Что еще более важно для Ли, сражавшиеся вместе с ним мужчины никогда не были удостоены такого внимания и чувства удовлетворенности, которые были даны их японским соратникам.
«Послушайте меня. Почему они относятся к нам по-другому?» — говорит Ли, переключаясь с корейского на японский. «Это несправедливо и не имеет никакого смысла. Как я могу принять эту невероятную ситуацию?» — гвоворит Ли, сжимая в руке потрепанные газетные вырезки, документирующие его многолетнюю кампанию за признание и компенсацию.
Ли был в числе 148 корейских военных преступников, осужденных после войны. Теперь он последний оставшийся в живых. Двадцать три из них были казнены, и он тоже был приговорен к смертной казни через повешение как Какурай Хиромура в 1947 году. Его приговор был смягчен по апелляции до 20 лет. В 1956 году он был условно-досрочно освобожден из Токийской тюрьмы.
Участие в войне на стороне Японии приняли около 240 000 корейцев. После войны союзные правительства, арестовывая подозреваемых в военных преступлениях, обращались с корейцами как с японцами. Но эти люди были отвергнуты как Кореей, так и Японией, говорят историки.
«Корейцы, осужденные за военные преступления, пережили ужасное время после войны, потому что другие корейцы считали их коллаборационистами, но японское правительство не признало их ветеранами», — сказал Роберт Крибб, профессор истории Австралийского национального университета. Крибб считает несправедливым, что Япония дает пенсии своим военным преступникам, но не корейцам, которые также были частью японской армии.
В 1943 году Ли руководил примерно 500 военнопленными союзников, строившими то, что позже стало известно как железная дорога смерти между Таиландом и Мьянмой. Около 12 000 военнопленных умерли от переутомления, избиений и истощения во время строительства линии протяженностью 415 км. Все это было хорошо показано в фильме 1957 года «Мост через реку Квай».
Судебные протоколы, просмотренные агентством Рейтер, показывают, что заключенные помнят Ли, известного как «Ящер», как одного из самых жестоких охранников на железной дороге.
Остин Файф, австралийский военнопленный, сказал, что Ли был печально известен своей жестокостью и неоднократно бил его, в том числе бамбуковой палкой по затылку. Другие заключенные говорили, что Ли преследовал их импровизированную больницу и «избивал людей, которых он считал достаточно здоровыми, чтобы работать».
Ли показал суду, что он «слегка толкнул их в плечо», но отрицал обвинения в жестокости, показывают протоколы. Ли утверждал, что корейцы находятся на низшей ступени японской военной иерархии и просто выполняют приказы.
После освобождения Ли вместе с другими корейскими военными преступниками основал компанию такси. Боясь, что дома его сочтут предателем, он чувствовал, что не сможет вернуться, и даже пропустил похороны матери. «Кроме моих родителей, братьев и сестер, меня никто не примет», — говорит он.
В 1999 году Верховный суд Японии отклонил иски Ли и других корейских военных преступников о выплате компенсации. В 2006 году Южная Корея признала их жертвами японского империализма, но не предложила никакой компенсации тем, кто живет в Японии. Те, кто живет в Корее, получили право на субсидированное здравоохранение.
Теперь ли может ходить только с посторонней помощью, но он продолжает вести кампанию, даже сидя в инвалидном кресле. В июне он отправился в парламент, чтобы призвать законодателей предложить закон о компенсации корейским военным преступникам и их семьям.
«Мне повезло, что я дожил до 95-и. Я не хочу больше жить для себя, но я не могу перестать сражаться за своих погибших товарищей», — говорит он.
