Кургинян рассказал, что нужно начать России после завершения войны меча

Россия должна перейти к стяжанию духа, иначе она потеряет слишком много, включая новое поколение, заявил философ, политолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 14 ноября в интервью телеканалу «Россия 24».

Говоря о духовном опыте человека, аналитик обратил внимание на то, что в России органично соединились разные духовные традиции.

«Это все реальный опыт, он же существует в мире. Так вот, то, что связано здесь с нашим опытом, оно адресует к представлению о чем-то трансцендентном, что, во-первых, не хочет предать человека и верит в него, и, во-вторых, очевидным образом соединяет в себе все духовные традиции страны, которые ведь очень разные, — сказал он. — Если хотите, это можно назвать (еще раз подчеркиваю, что russian нас называли все, и это правильно) русской тайной».

Эксперт обратил внимание, что духовный поиск становится условием сохранения следующего поколения и примеры такого опыта в мировых религиях есть.

«Я уважаю ислам, так же, как и все великие мировые религии, но там есть одна особенность, буквально фраза, которая для меня безумно важна: что после джихада меча наступает джихад духа. Не жизнь в миру, а джихад духа. Священная война, как говорится у нас», — напомнил он.

Даже если удастся добиться прекращения военного конфликта на Украине, возникает вопрос — а куда должна вернуться Россия с этой войны?

«Мир в виде его руководителей сейчас настолько низкопробен, — я имею в виду Америку, Англию, Францию и так далее, — что, может, они там чем-нибудь замирят на время Украину. Не думаю, но возможно. Даже если это так, то возвращение должно идти не с джихада меча, не со священной войны меча в мир, а на войну духа, на стяжание этого духа. Иначе мы потеряем очень многое», — отметил политолог, напомнив, что «потерянное поколение — не пустые слова».

Отвечая на вопрос о своей мечте, Сергей Кургинян выразил надежду, что поствхожденческий период в жизни России оформится «на основе синтеза великих традиций и какой-то симфонической новизны, чтобы на основе этого страна преобразилась, став в чем-то узнаваемой по-прошлому, а в чем-то — совсем новой».

«Я мечтаю об этом глубоком возрождении без всяких, так сказать, тупых реставраций. О каком-то совсем-совсем большом возрождении и о том, что это возрождение двинет человечество куда-то, где оно не будет сухой ветвью, а у него будет какой-то новый вариант антропологического и космического возрождения и какой-то большой перспективы великого будущего», — сказал он.