Financial Times предупредила финансистов об опасности работы с Китаем

Эдгар Дега. На фондовой бирже. 1879
Эдгар Дега. На фондовой бирже. 1879

Финансовый рынок может стать следующим фронтом противостояния между США и Китаем, со всеми сопутствующими ограничениями на движение капиталов между двумя странами, 21 ноября пишет англо-японская газета Financial Times.

Как говорится в статье, если и есть что-то, в чем американские республиканцы и демократы полностью согласны, так это в том, что Китай является самой большой долгосрочной стратегической угрозой для США.

И все же американские финансисты беззаботно оптимистичны в отношении Поднебесной, а такие тяжеловесы банковского сектора, как Citigroup, Goldman Sachs и JPMorgan Chase, и даже крупнейшие инвестиционные фонды, управляющие активами, типа BlackRock еще и расширяют свой бизнес Китае.

«Но что произойдет, когда стремление Уолл-стрит к получению наживы в Китае встретится с политическими реалиями американского мэйнстрима?» — спрашивает Financial Times.

Этот вопрос был поднят в ежегодном докладе Комиссии по обзору экономики и безопасности между Соединенными Штатами и Китаем (USCC), опубликованном Конгрессу на прошлой неделе, в котором рекомендовалось ввести ограничения на потоки капиталов между двумя странами, вдобавок к уже имеющимся ограничениям в области движения товаров и рабочей силы.

Как следует из статьи, биржи станут следующим фронтом в экономическом наступлении США на позиции Китая в мире, однако, немногим участникам рынка суждено увидеть эти тенденции прежде, чем реальность ударит по ним принятием ограничительных мер государственного реагирования в области финансов.

«Некоторые утверждают, что эти меры могут усилить геополитические трения и неизбежно нанесут ущерб мировой экономике. Что же, пожалуй, что так оно и случится. Уолл-стрит хочет использовать крупнейший пул новых международных инвесторов, а Пекину нужен капитал для решения собственных долговых проблем, но наплыв игроков на финансовый рынок Китая отражает лишь их добровольную слепоту в отношении судьбы парадигмы „один мир, две системы“», — пишет Financial Times.