«Это критика извода либеральной мысли» — декан о сериале «Игра в кальмара»
Популярность сериала «Игра в кальмара» максимальная в странах, где наблюдается наибольшая степень экономического неравенства в обществе, заявил декан факультета международных отношений и политических исследований СЗИУ РАНХиГС Евгений Рощин в комментарии «Русской службе Би-би-си» 11 ноября.
По словам эксперта, анализирующего данный феномен, страны, где высок показатель Индекса Джини Всемирного банка, таких как, например, Россия и США, зрителю «в обществах растущего неравенства, особенно на фоне пандемии, достаточно просто соотнести происходящее в сериале со своим опытом».
Рощин отмечает, что, при этом «Игра в кальмара» — не просто очередная сага о неравенстве: «Это более сложное высказывание. Оно в действительности о свободе. О свободе выбора и неравенстве возможностей. О том, что свобода — не абстрактное и чисто правовое понятие, а состояние, обусловленное жизненными обстоятельствами человека, среди которых, как мы понимаем, экономическое доминирование одних и уязвимое положение других играют ключевую роль».
По словам Рощина, «сила художественного высказывания» в сериале состоит в том, что здесь «слишком прямолинейно» показывается, как неравенство возможностей оборачивается разрушением всех базовых человеческих ценностей: «Это критика извода либеральной мысли, согласно которому достаточно лишь защитить право человека на выбор, поскольку всё остальное будет непозволительным вмешательством государства в частную жизнь».
Как поясняет эксперт, по сюжету фильма мы видим, как вопрос о правах, а с ним и вопрос о человеческом достоинстве превращаются в «никому не интересный треп», так как героям «нарочито предлагается выбор — и герои выбирают ложь, предательство, насилие по отношению к слабому, убийство».
Как подмечает эксперт, способной устоять перед искушением оказывается только героиня, «закаленная жерновами северокорейского режима».
«Для большинства же выбор оказывается без выбора. Это откровение гипнотизирует зрителя, шокирует его грубым разрывом социальной ткани», — подчеркивает Рощин.
Создатели сериала доказывают этот тезис, когда устами «заказчика игры» транслируют либеральную концепцию: «Вас никто не принуждал. Вы сами сделали выбор. Вы подписали договор».
Также они указывают на это самое отсутсвие выбора, когда игроки возвращаются в игру, предпочтя возможность смерти невыносимым условиям бедной жизни.
«Этот конфликт между легалистской трактовкой свободы и достоинством человека указывает на то, что в реальной жизни значение часто имеет не сам выбор, то есть не само право, а что именно предлагается вам на выбор. И „Игра в кальмара“, и наша собственная история говорят о том, что выбор, умаляющий достоинство гражданина, недопустим в принципе. Должны быть вещи, на которые невозможно согласиться даже под невыносимым гнетом обстоятельств. В этом смысле сериал выбирает раздражающе назидательный тон — и напрашивается на вопрос о том, возможна ли вообще свобода гражданина в капиталистическом обществе, плотью которого является экономическое неравенство», — резюмирует политолог.
Читайте также: Что наша жизнь… Игра в кальмара? Почему мир заболел сериалом
