Мечтание о будущем сменилось «старческим мышлением» и это опасно — мнение
Смена утопического мышления, мечтания о будущем инертным «старческим» мышлением, боязнью будущего стала общемировой тенденцией, заявил заместитель директора Центра исторической экспертизы и государственного прогнозирования при РУДН Борис Якеменко 5 августа во время стрима на YouTube-канале «СоловьевLive».
На замечание ведущего Владимира Соловьева о том, что у человечества больше нет образа будущего, Якеменко заявил о том, что неспособность масштабно видеть будущее стала общемировой тенденцией.
«На Западе и на Востоке в течение долгого времени было такое явление как утопия, которые были по существу мечтой государства о самом себе или мечтой народа о том, как он представляет конечную цель своего существования. Как правило — это громадные мистические государства или целые города, навроде города Китежа», — напомнил эксперт.
Это утопическое мышление показывало то, как человек мечтает. В свое время Достоевский сказал, что о человеке, о народе судят по тому, о чем он мечтает.
Якеменко считает, что сегодня этого мышления, которое позволяет народам осуществлять историческое развитие, не существует: «Очевидно, это масштабное мышление, какое-то дерзкое, которое может себе представить совершенную фантасмагорию и к ней стремиться, хотя бы для того, чтобы достичь ее подобие- этого просто не существует».
Для современного человека счастливое будущее формулируется таким образом — «это, что сегодня есть и плюс „Мерседес“, стиральная машина, куча денег». То есть человек, общество не видят себя принципиально новым, кардинально иным.
«И это касается всего мира. Очевидно, что появилась какая-то боязнь будущего. Человек живет настолько неопределенно, что начинает бояться будущего. Поэтому человек становится инертным, поэтому он боится голосовать за новых, незнакомых кандидатов. В результате возникает „старческое мышление“, которое реагирует на новые предложения по принципу „давай подождем“», — пояснил Якеменко.
Парадокс заключается в том, что это социальное явление существует при внешних декларациях о прорывном движении вперед. Боязнь нового, нежелание человека меняться сосуществует с постоянным нарастанием технологизации, появлением новых технологических возможностей. Эксперт уверен, что эта боязнь будущего, новизны, желание идти по кругу, следуя желанию ничего не менять, разрыв между развитием человека и технологиями очень опасны.
Необходимо напомнить, что коммунистическая идеология была последней из тех, которая говорила не просто о будущем, а об утопическом, светлом варианте будущего. Поэтому ликвидация СССР стала не просто развалом государства, по существу это был удар по оптимистическому варианту будущего.
Так как «свято место пусто не бывает», то место утопии заняла антиутопия, чьи образы беспрестанно плодит современная массовая культура. И так как человечество может либо восходить, либо нисходить, то в отсутствии утопии оно медленно, но верно движется к реализации либо антиутопии, либо апокалипсического конца истории.
При этом надо обратить внимание, что если в христианстве апокалипсис предшествует Второму пришествию Христа, то в современной культуре апокалипсис не подразумевает никакой оптимистичной развязки.
