Chatham House: Армению уже нельзя считать покорным вассалом России
Британский аналитический центр Чатэм Хаус (Royal Institute of International Affairs) 24 апреля опубликовал статью Лоуренса Броерса, научного сотрудника программы «Россия и Евразия» под названием «В Армении Конституционная власть получает обратный эффект».
Попытка Сержа Саргсяна использовать новую политическую систему парламентской республики, как путь к стабильности, увековечила модель повторяющегося кризиса в армянской политике, такой вывод делает Лоуренс Броерс в своей аналитике.
Вновь назначенный премьер-министр Серж Саргсян, бывший президент Армении, ушел в отставку после 10-дневной кампании всенародного протеста и гражданского неповиновения. Протесты начались 11 апреля, сразу после того, как он заявил о своем выдвижении от правящей Республиканской партии.
Тем самым он положил конец всем сохранявшимся до этого сомнениям относительно причин перехода Армении к парламентской системе. Просто, во-первых, это введение в действие через спорный референдум 2015 года новой парламентской системы, а во-вторых, у Сержа Саргсяна по закону закончился его президентский срок. Исполнительная власть теперь переходит к премьер-министру, а президент в значительной степени будет выполнять церемониальную роль.
«Корни кризиса кроются в расколе политической элиты в 1988-90 годах. С прекращением в Армении Советской власти, не возникло независимое государство с сильной, ориентированной на исполнительную власть политической партией. Коалиции мелких партий привели к тому, что даже на фальсифицированных выборах сменявшие друг друга президенты Армении были в состоянии победить только с минимальным перевесом (the tightest of margins). Для президентских выборов в Армении всегда было характерно голосование во втором туре или протесты против «побед с ограниченной легитимностью» после выборов», — описывает причины политического кризиса в Армении британский эксперт.
Далее Лоуренс Броерс показывает череду этих побед с минимальным перевесом:
«В 1996 году Левон Тер-Петросян был признан победителем с 51,8% по сравнению с 41,3% Вазгена Манукяна. Его преемник Роберт Кочарян был вынужден голосовать во втором туре в 1998 и 2003 годах, выиграв всего 39% и 49,5% в первом раунде соответственно. В 2008 году Саркисян обеспечил выборы лишь на 52,8%, в 2013 году — на 58%. Это не перевес для непререкаемых автократов».
Президентские выборы были повторяющимися проявлениями кризиса в армянской политике. В 1996 году 59 человек получили ранения, при разгоне протестовавших против переизбрания Тер-Петросяна. В апреле 2004 года были жестоко разогнаны протестующие, требовавшие референдума о доверии в отношении Кочаряна, а в оппозиционных партиях и СМИ были произведены обыски. В 2008 году 10 человек были убиты при разгоне протестующих в Ереване после более чем скромной победы Саргсяна.
«С тех пор политическая безнаказанность, экономический застой, депопуляция и шок возобновления конфликта с Азербайджаном в апреле 2016 года еще больше ослабили его легитимность...
Новая парламентская система Армении предложила решение этой проблемы. Она устранила ориентированные на отдельных лиц прямые президентские выборы, которые только усиливали протест и увеличивали голоса за кандидатов от оппозиции. Она обошла кризис преемственности и дала Республиканской партии новый парламентский мандат. Партия с комфортом выиграла парламентские выборы в апреле 2017 года».
Но выдвижение Саргсяна кандидатом от Республиканской партии на пост премьер-министра оказалось катастрофической недооценкой общественного недовольства. Массовые протесты стали неотъемлемой частью армянской политики последних лет благодаря дисциплинированным методам гражданского неповиновения и скрупулезному избеганию оформления в «цветную революцию». Под харизматичным, но дисциплинированным руководством Никола Пашиняна — бывшего редактора газеты и лидера блока «Выход», объединяющего парламентскую оппозицию, а также бывшего соратника Левона Тер-Петросяна, акции протеста, начавшиеся 12 апреля, быстро стали общенациональными. Ненасильственные действия включали массовые сидячие забастовки, блокирование дорог и стук кастрюль и сковородок.
После того как 22 апреля между Саргсяном и Пашиняном было проведено шоу переговоров, были опасения репрессий, на фоне сообщений о насилии в отношении протестующих и журналистов. Но даже арест Пашиняна и других лидеров не остановил волну протеста. Через день Саргсян подал в отставку, за день до ежегодного национального чествования памяти жертв геноцида армян XX века.
«Не сумев обеспечить ни захват власти, ни предотвращение политического кризиса, введение новой парламентской системы фактически создало реальную возможность для политического обновления. Но то, что происходит, — это нечто совсем иное», — пишет автор статьи.
Системные проблемы
Движение последних 10 дней было сосредоточено на удалении одного человека. Но реальной целью была та система, которую Саркисян и унаследовал, и подновил. Он второй президент Армении, из ушедших в отставку, однако ни один из них не был снят конституционным путем на избирательных участках. Подкуп избирателей, фальсификация выборов и давление правящей партии на работников государственного сектора омрачили последние выборы.
На парламентских выборах в апреле 2017 года парламентский блок «Елк», в который входит партия Гражданского контракта лидера протеста Пашиняна, набрал всего 122 065 голосов, или 7,8% голосов избирателей. Это, несомненно, изменится в ходе досрочных выборов. Однако новая Конституция Армении предусматривает 54% голосов в качестве победного порога для «стабильного парламентского большинства». Если ни одна из сторон не пересекает этот порог, могут быть сформированы коалиции, но не более двух партий или блоков. Все это предполагает сложную коалиционную политику, не виданную для Армении. Пашинян сделал все возможное, чтобы избежать раскола протеста. Эта традиция должна продолжаться.
Кризис также подчеркнул противоречия между результатами внутренней политики и тяжелым геополитическим положением Армении, как государства, находящегося в долгосрочном военном противостоянии.
Британский эксперт утверждает, что, хотя для происходящего в Армении, нет объяснения либо геополитического, либо чьей-то «скрытой руки», однако есть последствия: «На прошлой неделе народный протест, открыто приветствуемый российским оппозиционером Алексеем Навальным, развеял раз и навсегда отношение к Армении как к покорному российскому «клиентскому государству». Это ставит тревожные вопросы о месте страны в конкурентной блоковой политике Евразии для закоренелых автократов из среды номинальных союзников Армении в возглавляемом Россией Евразийском Союзе».
Никогда еще священный Грааль армянской геополитики — взаимодополняемость соблюдения норм и гарантий безопасности — не казался столь отдаленным. С трудом достигаемая легитимность внутри страны и развитие отношений Армении за рубежом потребуют большого мастерства, умеренности и умения достигать консенсуса. Однако у сторонников конституционного правления в Армении появилась историческая возможность, заключает Броерс.
Напомним, что затяжной политический кризис начался в Армении с 13 апреля, когда начались акции протеста против избранного премьером Сержа Саргсяна. 17 апреля митингующие объявили о «бархатной» революции. 24 апреля под давлением уличных выступлений Серж Саргсян подал в отставку, и.о. премьера начал исполнять Карен Карапетян. Протестующие требовали назначения премьером оппозиционера Никола Пашиняна. Никол Пашинян, после продолжительных уличных протестов и отставки действующего премьер-министра Сержа Саркисяна, 8 мая был избран премьер-министром Армении во втором туре голосования.
Страны, не принадлежащие к Золотому Миллиарду, как правило, имеют очень большие внутренние напряжения в обществе и дробление элит на множество групп и партий, конфликтующих друг с другом. Существует два пути консолидации общества в таких странах — это либо авторитаризм смиряющий агрессию политических и криминальных гегемонов, либо демократия а-ля-Ливан, когда за одной политической силой закреплен пост президента, за другой — премьер министра, за третьей председателя парламента (впрочем это не избавляло Ливан от периодических срывов в гражданскую войну).
Американская доктрина продвижения демократии обрекает такие страны на слом «диктатуры», «обретение свободы» и последующие выборы с едва различимым перевесом победителя, которые тут же оспариваются остальными недовольными политическими силами, выводящими людей на беспорядки. Методики Джина Шарпа прекрасно работают на снос любой власти, авторитарной или нет, но они не дают технологий по установлению легитимной власти. И страна проведшая «цветную революцию» обречена на конфликт взявшей власть политической силы со всей остальной страной. Этот конфликт обусловлен тем, что вновь обретенную власть поддерживает только часть общества, эта власть нелигитимна. Такого рода конфликты часто превращаются в войны нового типа, которые принято называть локальными конфликтами. Это уже происходило в Югославии, многих африканских странах, Ливии, и на Украине. Обрушение государства для общества смертельно опасно, поскольку для создания нового государства может потребоваться время большее, чем на окончательную дезинтеграцию и гибель общества.
Армения, имевшая до реформы президентскую республику с постоянными проблемами выборов, перешла на новый уровень дезорганизации став парламентской республикой, когда уже принятие любого решения, а не только выборы, будет приводить к кризису. Наличие премьер-министра грозит повысить градус всеобщего конфликта, поскольку его легитимность условна. Однако здесь существует еще одна опасность — зависимость политического процесса от внешних сил. В условиях «лоскутного» политикума посольство США, имеющее около 2000 сотрудников и сопоставимое количество членов НКО, имеющихся в Армении, могут явиться единственной консолидирующей силой, способной собрать некое подобие Майдана для продвижения нужной им политики. Разрыв связей с Россией их не волнует, точно так же, как часть армянской элиты, которая выступает против присутствия российской базы в Гюмри. Армения все больше и больше теряет субъектность и ей будет трудно выйти из этого кризиса «нон-стоп».
