Эксперт: боеголовка малой мощности на ракете «Трайдент» — это плохая идея
Маломощные ядерные боеголовки, развертывание которых начали в США, представляют большую опасность, считает автор книги «Бомба: президенты, генералы и тайная история ядерной войны» Фред Каплан. Его статья 18 февраля опубликована на ресурсе Slate.com.
За последние два месяца ВМС США развернули новый тип ядерной боеголовки на межконтинентальных баллистических ракетах «Трайдент» на некоторых из своих подводных лодок. Боеголовка называется W76-2 и представляет собой «маломощную» боеголовку, с мощностью около 8 килотонн. Она гораздо менее мощная, чем другие боеголовки «Трайдент», которые имеют мощность от 90 до 450 килотонн.
На первый взгляд это может показаться хорошей идеей — меньший ядерный взрыв означает меньше смертей и повреждений, если произошла ядерная война. Но в каком-то смысле это очень опасная вещь, и для объяснения причин требуется энергичное погружение в логику ядерных стратегий.
В течение многих лет сторонники контроля над вооружениями утверждали, что маломощное ядерное оружие дестабилизирует обстановку, поскольку оно снижает порог между обычной и ядерной войнами. Они считают, что такие маломощные боеголовки предназначены для использования в качестве оружия войны, и поэтому какой-нибудь президент в кризис может испытывать большое искушение использовать их (Соединенные Штаты всегда проводили четкую политику реализации права на применение ядерного оружия первыми в конфликте).
Эти опасения усилились, когда у нас появились президенты, которых считают непостоянными. В 2003 году, после вторжения в Ирак, некоторые генералы ВВС предложили создать новую маломощную ядерную боеголовку, которая могла бы проникнуть под землю, на глубину, прежде чем взорваться; они видели в ней идеальное оружие для убийства некоего будущего Саддама Хусейна, скрывающегося в бункере. Но многие члены комитетов Палаты представителей и Сената по вооруженным силам не доверили президенту Джорджу Бушу такое оружие, поэтому они приняли поправку к оборонному бюджету того года, запрещающую «испытания, приобретение или развертывание ядерного оружия низкой мощности» и запрещающую Министерству энергетики даже исследовать такое оружие без предварительного одобрения Конгресса.
Многие теперь так же беспокоятся о Дональде Трампе. В 2018 году, когда тогдашний министр обороны Джим Мэттис лоббировал W76–2 на Капитолийском холме, тогда, по крайней мере, один сенатор-республиканец сказал ему: «У меня нет проблем с этим оружием. У меня проблема с президентом, который уполномочен использовать это оружие».
Но всего через несколько месяцев контролируемая демократами палата проголосовала за отмену программы. Сенат, возглавляемый республиканцами, проголосовал за ее утверждение. Некоторые рассуждали, что это такая недорогая программа: только 50 боеголовок будут модифицированы до версии с низкой мощностью, стоимость модернизации 65 миллионов долларов, что составляет менее 0,1 процента от всего оборонного бюджета. Ничего страшного.
Другая причина уступок демократов заключалась в том, что эта недорогая программа была представлена как ответ на российскую угрозу. Аргумент состоял в том, что у русских была новая стратегия под названием «эскалация для деэскалации». Если бы в Европе началась война, русские применили бы маломощное ядерное оружие против сил США и НАТО. Если бы у нас не было маломощного ядерного оружия, чтобы ответить, нам пришлось бы сдаться. Если бы у нас действительно было маломощное ядерное оружие, то русские могли бы вообще не атаковать.
Это правда, что российские военные наметили такую стратегию в некоторых учебных пособиях и отрепетировали этот сценарий на некоторых учениях. Но это скользкая логика, чтобы сделать вывод, что нам нужна маломощная боеголовка для ракеты «Трайдент», чтобы противостоять угрозе.
Во-первых, аргументы в пользу новой боеголовки основываются на предпосылке, что для сдерживания русских мы должны соответствовать каждому их шагу: они строят ракету с боеголовкой малой мощности — мы должны сделать то же самое, или мы окажемся с «разрывом в спектре эскалации» (как некоторые называют угрозу). Но ни в истории, ни в стратегии, ни в разведывательных данных о русском мышлении на эту тему нет ничего, что могло бы поддержать это представление.
Во-вторых, даже если бы эту идею можно было поддержать, она была бы неуместна, потому что, по оценкам Ханса Кристенсена из Федерации американских ученых, в США уже имеется около 1000 ядерных бомб и боеголовок крылатых ракет малой мощности, которые могут быть сброшены или выпущены с самолетов F-15, F-16, B-1 и B-2.
Сторонники маломощных боеголовок ракеты «Трайдент» утверждают, что эти самолеты могут быть сбиты российскими ПВО, в то время как ракеты «Трайдент», запущенные с необнаруживаемых подводных лодок, определенно пройдут через российскую оборону. Этот дисбаланс преувеличен. Многие, вероятно, большая часть самолетов США доберутся до своих целей. Более того, даже если бы только несколько из них прорвались, это означало бы, что мы можем применить маломощное ядерное оружие в ответ на российское маломощное оружие, что означает, что предпосылка защитников маломощных боеголовок ракет «Трайдент» — ложна.
В-третьих, в разведывательных службах существует некоторый спор о том, почему русские в первую очередь развертывают ядерные боеголовки низкой мощности. С 1950-х по 1970-е годы США разместили тысячи единиц ядерного оружия в Западной Европе, чтобы компенсировать превосходство советских танков и войск в Восточной Европе. Сейчас, по мнению многих аналитиков, русские делают больший упор на ядерное оружие, чтобы противостоять превосходству США и НАТО в обычных вооружениях. Это две стороны одной медали. Она не отражает новый вид угрозы и не требует нового типа ответа.
В моей новой книге «Бомба: президенты, генералы и секретная история ядерной войны» я рассказываю о строго засекреченной военной игре, которую провел Совет национальной безопасности в конце правления администрации Обамы, когда появились сообщения о российской стратегии «эскалация к деэскалации». Идея игры состояла в том, чтобы проверить, действительно ли эта стратегия может помешать способности или воле Америки проецировать власть в Европе. Сценарий был такой: русские вторгаются в одну из прибалтийских стран; НАТО эффективно отбивается; чтобы переломить ситуацию, Россия наносит удар ядерным оружием малой мощности по войскам НАТО или по базе в Германии, где были развернуты беспилотники, боевые самолеты и интеллектуальные бомбы. Вопрос: что дальше делают американские лица, принимающие решения?
Впервые эта игра была проведена на собрании депутатов СНБ, состоящем из чиновников второго эшелона из различных ведомств и военных ведомств. Поначалу генералы направляли дискуссию на оперативные детали: сколько ядерных вооружений и какого типа должны США выпустить и по каким целям? Затем заговорил Колин Каль, советник вице-президента Джо Байдена по национальной безопасности. «Генералы упускают из виду общую картину. В ту минуту, когда русские сбросят ядерную бомбу, мы столкнемся с определяющим мир моментом — впервые с 1945 года атомная бомба будет использована в войне. Это была бы возможность сплотить весь мир против России. Если бы мы ответили дипломатией и экономическим давлением, а также, продвигаясь вперед с нашим преимуществом в обычных вооружениях, мы изолировали бы и ослабили московских лидеров, политику и вооруженные силы. Однако, если бы мы ответили, выпустив несколько собственных ядерных зарядов, мы бы утратили это преимущество и, более того, мы бы сделали нормальным применение ядерного оружия.»
Генералы были застигнуты врасплох. Они знали о давних дебатах по поводу того, должны ли США первыми применить ядерное оружие в ответ на обычное нападение, но казалось извращенным рассматривать вопрос о применении обычного оружия в ответ на ядерное нападение. Последовало несколько часов дискуссий, в ходе которых рассматривался политический вызов Колина Кала, обычная военная мощь НАТО, загадка, по каким целям следует нанести ядерный удар (ни один из них не имел особого смысла), и вопрос о том, завершит ли ядерный ответ войну раньше или более победоносно, чем обычный неядерный ответ (что казалось маловероятным). В конце концов, сформировался консенсус, что, по крайней мере в качестве первого шага, США должны ответить продолжением обычных военных операций.
Месяц спустя комитет руководителей СНБ, группа секретарей кабинета министров и военных начальников провели ту же игру, но с совершенно другими результатами. Некоторые из тех же самых опасений были подняты — возможность изоляции русских, не попавших на ядерную приманку, отсутствие каких-либо разумных целей, неопределенность того, снизит ли остроту ядерное оружие или еще больше обострит войну. Тем не менее, руководители решили, что мы должны ответить ядерным оружием, чтобы сохранить доверие среди наших союзников и противников. Они решили выпустить несколько ядерных зарядов по бывшей Советской Республике Беларусь, хотя в игре она не участвовала в российских атаках, и тогда они закончили игру, не сделав следующих шагов.
Независимо от того, кто был прав, депутаты или руководители, есть еще одна веская причина для возражения против идеи запуска ракет «Трайдент» с боеголовками малой мощности с подводной лодки. В первые месяцы президентства Трампа, Мэттис собрал группу из семи давних экспертов по обороне — «Седобородых», как он их называл, — чтобы обсудить различные вопросы. В третьей и последней из их встреч, состоявшейся в ноябре. 1 января 2017 года они обсуждали сценарий «эскалация к деэскалации» и вопрос о том, следует ли реагировать на это созданием ядерных боеголовок малой мощности для ракет «Трайдент». Большинство из семерых выступили против этой идеи. Кевин Чилтон, генерал ВВС в отставке, утверждал, что если русские увидят ракету «Трайдент», выпущенную с подводной лодки и летящую в их сторону, они не будут знать, является ли она высокоточным или маломощным оружием — они будут рассматривать ее как «стратегическое» оружие. А возможно, и как первый залп гораздо более крупной атаки против России, и ответят соответственно.
Возражения Чилтона, возможно, отчасти объяснялись тем, что боеголовка была оружием флота. Он утверждал, что если бы мы хотели использовать ядерное оружие для передачи сигнала в Москву, то крылатая ракета, выпущенная с бомбардировщика, была бы лучшим инструментом. И бомбардировщик, и крылатая ракета были оружием ВВС. И все же он был прав. На ракете нет ничего, что сообщает — «малая мощность!» И когда боеголовка взорвется, это будет выглядеть и ощущаться как самый большой взрыв, который видели со времен Второй мировой войны. 8-килотонная бомба может показаться ничтожной, но 8 килотонн означают 8000 тонн, что означает 16 миллионов фунтов — и это только взрыв. Там также будут огонь, дым, электромагнитные импульсы, радиация и радиоактивные осадки, распространяющие токсичность далеко и широко. Бомба, которая сравняла с землей Хиросиму в конце Второй мировой войны, взорвалась с силой 12,5 килотонн, что не намного больше, чем W76-2.
В этом и заключается реальная опасность ядерного оружия малой мощности — не столько самого оружия (особенно по сравнению с гораздо более высокоэффективным оружием), сколько обмана, который вся эта концепция закладывает в сознание лица, принимающего решение: идея о том, что «малая мощность» означает крошечность, безвредность, управляемость. Фактически, развязанная динамика — практически неизбежность ответного удара, за которым последует еще один раунд ударов, неуклонно погружающий всё в туман войны, поскольку системы связи уничтожаются, командиры находятся в замешательстве о том, что происходит, каждая сторона боится худшего от другой стороны и стремится предотвратить следующий удар своим собственным ударом — это означало бы, что в скором времени конфликт перерастет в катастрофу.
Если случится война и в бой вступит ядерное оружие, то разумно попытаться ограничить нанесенный ущерб. Никто из чиновников никогда не проводил военную игру, в которой «ограниченное» нападение реально остается ограниченным. Ситуация выходит из-под контроля довольно быстро. Вот почему держать порог между обычной и ядерной войной как можно выше — это хорошая идея, а боеголовка малой мощности на ракете «Трайдент» — плохая идея.
