Предложения по реформе ООН опубликовал Foreign Policy
Когда по Европе прокатилась волна протестов, связанных с призывами к деколонизации, казалось, что к России это не имеет никакого отношения. Действительно, вывозом рабов из Африки в США русские не занимались, в отличие от тех же англичан или голландцев. И казалось, что всё это не про нас.
Но оказалось, что на самом деле, по мнению Запада, деколонизация имеет к России самое прямое отношение. В журнале Foreign Policy вышла статья за авторством гражданки Британии и Кении под названием «Деколонизация ООН означает упразднение постоянной пятерки» (имеется в виду лишение стран — постоянных членов Совета Безопасности ООН этого самого постоянного членства и права вето). А упразднение постоянного членства в Совбезе ООН касается граждан России уже напрямую.
Ниже приводим перевод указанной статьи, в которой авторы переосмысливают (то есть предлагают новую) структуру ООН. Тот факт, что такую статью опубликовало такое солидное издание, как Foreign Policy, говорит о том, что тема перестройки ООН стала актуальной и не отметается сходу. Скажем еще два слова об авторах. Первый автор — Ханна Райдер, гражданка Великобритании и Кении, работавшая сначала в Министерстве сельского хозяйства Великобритании, а затем в структурах ООН.
Она является на данный момент генеральным директором частной компании «Переосмысливая развитие». Остальные два автора (Овигве Эгуэгу и Анна Бейш) также работают в этой компании. Сама компания о себе пишет: «Мы — разносторонняя и многоязычная команда консультантов, обладающих опытом в области международного развития, дипломатии, окружающей среды и связей с общественностью во всех регионах мира». Занимается компания, судя по ее сайту, устойчивым развитием, проблемами экологии и сельского хозяйства, международной политикой, а также Китаем и его отношениями со странами Африки.
Ниже дан перевод статьи в Foreign Policy.
В этом году, когда последствия COVID-19 по-прежнему ощущаются во всем мире, лидеры стран готовятся встретиться виртуально, чтобы отметить 75-летие Организации Объединенных Наций — ее «бриллиантовую» годовщину. Но 2020 год выдвинул на первый план некоторые острые проблемы, связанные с эффективностью ООН, в том числе и то, что ее крупнейший донор — Соединенные Штаты, прекратил выплаты Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Но проблемы ООН накапливались и раньше. ООН и ее агентства постоянно борются за новые деньги, чтобы покрыть растущие расходы на различные миссии, такие как здравоохранение, образование и поддержание мира, несмотря на глобальное снижение уровня бедности. С точки зрения поддержания мира и безопасности послужной список ООН удручает: от нерешительности по поводу апартеида в Южной Африке до Ирака, Руанды, Йемена, финансового кризиса 2008 года, а теперь и COVID-19.
Типичной реакцией на неудачу ООН было расширение P5, пяти постоянных членов Совета Безопасности, которые представляют главных победителей Второй мировой войны. В Совет Безопасности были введены другие мировые державы, такие как Индия или Турция. Членство в Совете Безопасности стало сменным, были введены новые категории членов. Были созданы места для Африки. Было ослаблено право вето, которым обладает P5.
Но все эти меры половинчатые, и ни одна не является адекватной. Единственный путь вперед — это признать ключевую разницу между 1945 и 2020 годами, провести деколонизацию и полностью упразднить постоянное членство в Совете Безопасности. Ниже объясним, почему это надо сделать и как.
Корни ООН глубоко колониальны. Еще в 1945 году четыре из пяти членов «Пятерки» были колониальными государствами. За 75 лет существования ООН 80 бывших колоний получили независимость от Индии до Кении, Нигерии и Казахстана (Обращаем внимание — Казахстан назван колонией! — Прим. ИА Красная Весна).
Это означало значительный сдвиг в численности населения. В 1945 году P5 — Китай, США, Великобритания, Франция и Россия — составляли 10% государств-членов и более 50% населения мира в пределах своих империй. Сейчас на долю P5 приходится 26% населения мира и всего 3% государств — членов ООН.
Даже с 10 дополнительными непостоянными членами Совета Безопасности, которые должны соревноваться, чтобы быть избранными в совет на два года, что обходится в миллионы долларов на лоббирование, распределение мест в Совете Безопасности явно европоцентрично. Как показывает наше исследование, Западноевропейская и Другая (имеются в виду бывшие британские колонии: США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, населенные преимущественно белыми выходцами из Европы. — Прим. ИА Красная Весна) группы и Восточноевропейская группа вместе составляют всего 17,1% населения мира, но при этом они занимают 47% мест в Совете Безопасности.
И внутри этих групп почти всегда побеждают большие страны. Япония проработала в Совете Безопасности 22 года. Бразилия — 20 лет. Среди африканских стран только Нигерия с 10-летним опытом может сравниться с этим.
Это неправильное распределение проявляется и в других структурах ООН, в частности в самой должности генерального секретаря. С 1945 года четверо из девяти генеральных секретарей были белыми европейцами. Генерального секретаря — мусульманина вообще никогда не было.
Руководители ООН пытались решить эту проблему путем диверсификации глав агентств или заместителей генеральных секретарей, но отдельные лица — не ответ. Возьмите COVID-19. Несмотря на эфиопского главу ВОЗ, который, предположительно, должен был бы защищать интересы беднейших стран мира, единственная резолюция, которую возглавляемый P5 Совет Безопасности единогласно принял в отношении COVID-19 в этом году, — это резолюция 2532 (поддержавшая инициативу, выдвинутую генеральным секретарем в марте) о глобальном прекращении огня, чтобы сосредоточить усилия на борьбе с COVID-19. Это важно, но вряд ли реализуемо и в значительной степени не имеет отношения к тысячам людей, которые с тех пор преждевременно умерли из-за слабой реакции на COVID-19 и отсутствия международного финансирования для смягчения последствий карантина в беднейших странах. Вместо этого африканские лидеры обратились за консультациями по борьбе с COVID-19 к действующим под эгидой Африканского союза Центрам по борьбе и предотвращению заболеваний, а за финансовой помощью — к не имеющей официального статуса, но влиятельной группе G-20 и к МВФ, а не к ООН.
Почему это распределение (представительство разных рас и континентов в Совбезе ООН. — Прим. ИА Красная Весна) важно? Сдвиг в членском составе в постколониальный период (и в период после Холодной войны) — это, по сути, единственный серьезный сдвиг в составе ООН за 75 лет.
Вопреки тому, во что нас могут заставить поверить многие обозреватели, особенно такие, как мы, экономисты, — серьезного перераспределения баланса в экономике не произошло. Наши расчеты показывают — опять же с учетом бывших колоний — что доля P5 в мировом ВВП в 1940 году составляла около 47%. Сегодня на долю P5 приходится всего на 2 процентных пункта больше ВВП — 49% от общемирового показателя.
Да, экономический подъем Китая в рамках P5 был заметным — фактически его экономическое значение увеличилось вдвое: с 14% до 33% от общего богатства P5. Но для остального мира их экономические отношения с P5 практически не изменились за 75 лет работы ООН. Глобальная экономика и структура ООН по-прежнему уходят корнями во властные структуры 1945 года, несмотря на политическую независимость.
Помог ли статус «пятерки» в ООН поддержанию экономического империализма или их экономическая мощь помогла им сохранить свои влиятельные позиции в ООН? В некотором смысле имеет значение только корреляция. Структурная неспособность ООН заставить сами страны P5 действовать решительно для общего блага часто признается ключевым аргументом для обоснования перемен, но этому часто противопоставляются экономические аргументы, что сейчас всем нам стало лучше. Этот аргумент не выдерживает критики. Неспособность P5 распределить экономические выгоды среди остального мира, несмотря на деколонизацию, также является структурной проблемой, которая обосновывает перемены.
Ответ кроется в геополитических идеалах, сформулированных лидерами еще в 1945 году. Совет Безопасности был задуман на основе ответственности и способности работать совместно, а не на принципе представительства. В то время, после окончания Второй мировой войны и Сан-Францисской конференции, лидеры P5 чувствовали себя ответственными и способными, несмотря на свои колониальные устремления.
Хотя экономика может быть такой же, государства-члены, которые потенциально могут считаться ответственными или дееспособными в 2020 году, сильно отличаются от тех, что были в 1945 году. И они, вероятно, будут другими в 2030-м, 2045-м или еще на 75 лет вперед. В связи с изменением климата вполне вероятно, что в следующие 75 лет наши глобальные кризисы станут только более сложными.
В мире нет страны, которая заслуживает постоянного места (в Совете Безопасности ООН. — Прим. ИА Красная Весна). Принятие решений на основе вето от имени других, как это делает Совет Безопасности, должно быть заслужено, а критерии ответственности и способности должны быть прозрачно продемонстрированы и вознаграждены.
В соответствии с переосмысленной структурой Совета Безопасности все 15 мест должны быть сделаны временными на пятилетний период, чтобы обеспечить большую преемственность, с широкой нерегиональной открытой конкуренцией за каждое место, наряду с четкими контролируемыми ограничениями на лоббистские расходы и ограничениями на два срока в пределах 30-летнего цикла, что позволит вознаградить за выдающиеся достижения, избегнув при этом доминирования.
Такая структура не была бы беззубым демократическим органом, подобным Генеральной Ассамблее ООН, где каждая страна имеет один голос, независимо от ее послужного списка, богатства, населения или военной мощи, и ни одна страна не имеет права вето. Это не будет также уступчивой и потенциально разнообразной, но безответственной «коалицией соглашателей», ни якобы элитной и могущественной группировкой стран, таких как «Большая семерка», БРИКС или «Большая двадцатка», подверженных шаблонному мышлению и прячущихся друг за друга.
Эти 15 стран, точно так же, как сейчас непостоянные члены Совбеза, должны будут быть избраны другими — им нужно будет доказать свою ценность другим. Им нужно будет найти союзников внутри ООН, например, в рамках своих группировок, и провести кампанию, чтобы показать, что они действительно ответственны и способны помочь миру в решении проблем, от бедности и изменения климата до пандемий и финансовых кризисов. Таким образом, нынешние члены P5 могли бы остаться в Совете, но для этого им нужно было бы приложить усилия и участвовать в конкурсе.
Совет Безопасности в составе 15 стран поначалу может показаться большим, однако этот совет, стремясь к эффективному принятию решений и в то же время внедряя принцип сотрудничества, будет применять правило, согласно которому право вето может осуществляться только двумя членами вместе, то есть любой стране нужно будет найти еще одного сторонника, чтобы выступить против решения. Сохранение права вето также будет отличать его от Генеральной Ассамблеи ООН и от существовавшей до Второй мировой войны Лиги Наций — провалившейся предшественницы ООН.
Недоброжелатели немедленно заявят, что P5 этого не примет. И они не будут подчиняться решениям других. Действительно, по этой причине некоторые члены P5 остались вне определенных механизмов ООН. Трое из пяти постоянных членов не признают решения Международного уголовного суда (МУС), одобренного Генеральной Ассамблеей ООН. Тем не менее МУС внес важный вклад в правосудие для тысяч, если не миллионов людей. ООН может и продолжает играть роль хранителя, даже если члены P5 остаются за ее пределами.
Мир не может принять еще 75 лет безответственности и неравенства. Переосмысленная, более прочная структура имеет шанс создать более приспособленную для своих целей и адаптивную ООН, готовую противостоять вызовам будущего.
