Кургинян указал на странности в утечке переговоров немецких военных

Утечка переговоров немецких военных относительно подготовки удара по Крымскому мосту говорит о пренебрежении западных спецслужб и военных культурой секретности, заявил политолог, философ, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 5 марта в эфире программы «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда».

К тому же журналистка Анна Шафран отметила, что президент Франции Эммануэль Макрон недавно заявил, что НАТО готовится отправить свои вооруженные силы на территорию Украины. Европейские политики тут же стали отрекаться от такого рода заявлений, но Макрон сделал еще одно заявление — он сказал, что «каждое его слово выверенно».

Сергей Кургинян сказал, что существует несколько аспектов этой проблемы, которые не находятся в фокусе рассмотрения.

«У меня есть один хороший знакомый, старший родственник которого находился в советских спецслужбах, в том числе еще и сталинского периода. Он уже на „другом берегу“, как говорил Александр Трифонович Твардовский. Но тот, кто про него рассказывал, не из числа людей, которые будут выдумывать.

Он говорит, что когда после какой-то хирургической операции, уже возрастной, его родственника перенесли в палату под наркозом, то он очнулся и понял, что он находился в неконтролируемом состоянии — наркоз. Он оглядел палату (вставать ему было запрещено), встал и… выдрал (человек был сильный) все розетки, через которые могло идти прослушивание», — рассказал Кургинян.

По его словам, это поведение не является образцом рациональности, но оно характеризует нечто более важное, чем рациональность, — вектор, систему ориентации.

«То есть если ты относишься к определенным ведомствам, прошу прощения, что-нибудь всё равно подписываешь типа „неразглашения“ и прочего, и если это какая-то серьезная эпоха, то ты десять раз подумаешь о том, как начать что-то обсуждать перед тем, как это начать делать. Это первое. Данное правило тут нарушено, понятно», — пояснил аналитик.

Вторым вопросом, требующим анализа, является то, что именно обсуждалось. Политолог отметил, что во всех крупных доктринах и на серьезных военных документах существует рассмотрение всех возможностей действия против противника, недоброжелателя, проблемной страны.

«Поэтому если мы вскроем какие-нибудь совсекретные файлы, то мы найдем там планы ядерной атаки на Москву или чего-нибудь еще в таком духе — что-нибудь пострашнее того, что обсуждали эти странные господа», — отметил Кургинян.

Он подчеркнул при этом, что эти планы носят характер «вполне возможно», «в неблагоприятном случае» и так далее. Они не носят характер «когда, чем и как навернуть».

«Это разный жанр. И это находится в документах с соответствующими грифами, которые можно раздобыть вообще как любой документ — всё зависит от мастерства разведки. Но это общие доктрины на случай „если“: а может быть так, — а может быть, так. То, что обсуждалось, никакого отношения к этому „если“ не имеет», — заявил аналитик.

Немецкими же генералами обсуждалось нечто вполне конкретное, осуществляемое в ходе данного конфликта, а не в случае гипотетической ядерной войны. Кургинян также обратил внимание на то, что стиль, в котором обсуждались эти планы, — сугубо технологический.

«„А куда ты привезешь ракету? А на чем ты ее доставишь? А где мы произведем? А сколько их надо?» (Разговор) чисто технологический», — объяснил политолог.

Аналитик отметил, что планы по атаке на Крымский мост обсуждались «не у себя дома», а во время командировки на территории Китая, который, всячески поддерживая выгодный для него формат отношения к конфликту России и Украины, тем не менее никак не находится на стороне США, поддерживающих Украину.

«Это всё где обсуждается? В гостиничном номере, как я понимаю. Значит, вы вообразите это: „Я, высокий офицер немецкой разведки, при полномочиях, действующий, подписавший соответствующие бумаги в обязательном порядке, приехав в командировку, не в посольстве своем и не где-нибудь, а в отеле, подключившись к чему-то, начинаю обсуждать чисто технологические проблемы того, под каким азимутом, когда, в какой день и так далее надо что-то делать“», — недоумевает Кургинян.

Он подчеркнул, что такие вещи обычно обсуждаются в защищенном бункере с натянутыми вредными для здоровья сетками, которые создают соответствующее поле. Там, внутри этого бункера, сидят люди, и, понизив голос, начинают обсуждать нечто, имеющее отношение к подобной технологии.

«Почему это обсуждается на расстоянии по телефону? Что, приспичило? Через пять минут надо нанести удар, и уже плевать на всё, какая связь: открытая, закрытая? Что это за кино? Что за странный кинофильм, который если бы вы увидели на экране, то вы бы сказали, что уж слишком далеко от реальности», — продолжает Кургинян.

«Что происходит вообще с культурой секретности? Существует ли она? Если она существует, то что находится в мозгу у этих людей? Кто эти люди? Они, высшие офицеры — их не учили тому, как разговаривать на секретные темы? Они не получали инструкций? Они все, находясь в разных городах, напились до риз или нанюхались? Что знаменует собою неслыханная экстравагантность данного эпизода?» — задается вопросами политолог.

Кургинян отметил, что уже не в первый раз в истории сопровождения конфликта между Западом и Россией происходит утечка информации.

«И в Соединенных Штатах оно утекало, и так далее, и где угодно. Какова реакция на это экстравагантное событие? Когда с американцами что-то произошло и у них нечто утекло в большом количестве, и очень опасное, и секретное, — никто почти не обратил внимания. Максимум реакции было: „Ну, бывает, дело житейское“.

Тут: „Если хочешь что-то сообщить русским, сообщи немцам… этот кошмар, этот ужас“. Значит, что у нас за странная дочка западного сообщества под названием „Дойчланд“? Как с ней себя ведут, как ее хлещут по щекам — собственно, за что? И что случилось?» — ставит вопрос Кургинян.