Испанская деревня нажилась на ведьмах и церковном проклятии — Guardian

Иоганн Генрих Фюссли. Три ведьмы. 1790
Иоганн Генрих Фюссли. Три ведьмы. 1790

Свое прошлое для привлечения туристов использует единственная в Испании отлученная от церкви и проклятая деревня Трасмос, пишет 22 августа The Guardian.

«До сих пор для нас ничего плохого не оказалось в том, чтобы быть отлученными от церкви и проклятыми, — сказала Лола Руис Диас, одна из где-то полусотни человек, которые круглый год живут в Трасмосе, на севере Испании примерно в 80 км к северо-западу от Сарагосы. — Это оказалось очком в нашу пользу».

В течение столетий мало кто из жителей деревни предполагал, что особый статус Трасмоса станет притягательным для туристов. Но два десятилетия назад, когда на федеральном уровне в Испании начали выдавать субсидии муниципалитетам на развитие туризма, местные жители подумали, что ведьмы — это единственное, чем деревня знаменита и начали восстанавливать исторические легенды.

Так родилась ежегодная Ферия де Брухерия, или фестиваль колдовства, на котором читают карты Таро, продают лосьоны, приготовленные из местных трав и объявляют одну из жительниц деревни «ведьмой года». «Это способ восстановить связь деревни с ведьмами, а также восстановить преследование, которому подвергались эти женщины», — объяснила Руиз, которую выбирали ведьмой года в 2008 году.

Фестиваль превратился в один из самых посещаемых в северном регионе Арагона, сказал Хесус Андия, мэр Трасмоса. «Вначале это было что-то символическое для деревни, — сказал он. — Но вскоре мы поняли, что людям это действительно нравится». В июле в деревню стабильно приезжают до 6 тыс. туристов, которым местные жители показывают маленький музей магии и устраивают реконструкцию проклятия, наложенного на деревню.

По большей части жители деревни не против идеи рекламировать свою давнюю вражду с церковью. «Есть несколько — очень мало — тех, кто принимает это близко к сердцу и кому это не нравится, — рассказывает Андия. — Но остальная часть знает, что в наши дни деревни должны за что-то цепляться, иначе они рискуют исчезнуть».

По рассказу местных жителей, 700 лет назад Трасмос был процветающей общиной христиан, евреев и арабов по соседству монастырем Веруэла с населением в несколько сотен жителей. Ссора между ними двумя по поводу вопроса, имеют ли жители деревни право валить деревья в этом районе на дрова. Она достигла апогея в 1252 году, когда настоятель монастыря потребовал, чтобы Трасмос был отлучен от католической церкви.

Следующий крупный конфликт произошел 250 лет спустя, на этот раз из-за доступа к рекам, которые проходят через близлежащие горы Монкайо. После того как знать страны встала на сторону Трасмоса, монастырь нанес ответный удар. С разрешения тогдашнего папы Юлия II настоятель наложил на деревню проклятие из Псалтири.

Лола Руиз Диас утверждает, что местные жители от проклятия отмахнулись, а некоторые начали использовать в своих целях: через несколько десятилетий смотрители замка начали тайно использовать его для создания фальшивых монет. Чтобы объяснить стук и другие звуки, доносящиеся из замка глубокой ночью, они рассказали людям, что в этом районе обитают ведьмы, а монастырь воспользовался этим, распустив слухи, что Трасмос — деревня ведьм.

Репутация закрепилась, что порой приводило к гибели местных женщин. Последней жительницей деревни, обвиненной в колдовстве, была Хоакина Бона Санчес, известная как «Тетушка Ореховая Скорлупа». В 1860 году ее обвинили в череде смертей в деревне и сбросили в овраг.

Со временем Трасмос пришел в упадок, замок был заброшен. Население сократилось: в 1492 году из Испании начали изгонять евреев, затем мусульман, затем началась урбанизация. Но с появлением субсидий дела у деревни поправились.

Сейчас отношения с монастырем Веруэла наладились и время от времени они проводят совместные культурные мероприятия, а в деревенской церкви проходят все нужные обряды. Тем не менее жители деревни не заинтересованы в том, чтобы обращаться к Папе Римскому с вопросом о снятии отлучения или проклятия. «Избавиться от этого сейчас было бы все равно, что стереть все — я думаю, будущие поколения никогда не простят нас», — заявил мэр.