Доктор медицинских наук рассказал о пользе осенней хандры
Осознанность позволит хандрить с пользой, поскольку уныние и печаль мотивируют на изменения, заявил заведующий кафедрой психиатрии и нейронаук Высшей школы медицины, профессор Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта Игорь Реверчук, сообщает пресс-служба вуза 31 октября на официальном интернет-портале.
Как отметил Реверчук, в отличие от депрессии, которая без лечения не проходит, уныние и печаль не являются болезнью, это естественные эмоции. По словам профессора, с религиозной точки зрения печаль — это данное богом состояние, в котором человек познает глубину своей души.
Реверчук подчеркнул, что дуальность эмоций заложена в самой их природе, и человек никогда не узнает, что такое радость, если не испытает печали, отчаяния и уныния. Он указал, что полярные эмоции возникают от совпадения или несовпадения удовлетворения «внутренних желаний, потребностей, мечт, инстинктов с реальной объективной ситуацией внешнего мира».
«Если они совпадают, мы испытываем положительные эмоции — радость, полет, восторг, джаз, драйв. Если не совпадают, мы испытываем разочарование, печаль, иногда уныние. Но обратите внимание — и то, и другое это корректор нашего поведения. Это внутренний мотиватор, и печаль больше даже мотивирует что-то изменить, куда-то двигаться, чем радость», — сказал Реверчук.
Ученый охарактеризовал грусть при расставании с любимым человеком как человеческое чувство из разряда высших человеческих чувств, к которым относится также сострадание. Он привел в пример мнение антрополога Клода Леви-Стросса, который писал: «Обезьяны перестали быть обезьянами и стали людьми тогда, когда начали хоронить и оплакивать своих сородичей».
По словам Реверчука, грусть, печаль, хандра и уныние вместе с радостью, восторгом и сексуальным желанием являются регуляторами человеческого поведения, и лечить эти чувства не надо. По мнению психиатра, человек обязан брать на себя ответственность за то, что происходит в семейных и личных отношениях, в работе, в потребностях тела и души, в увлечениях и хобби, в еде. Профессор подчеркнул, что необходимо рационально проанализировать, откуда взялась хандра, и что именно не удовлетворяет человека.
«И если есть где-то неудовлетворенность, у него [человека] есть разум и руки, чтобы это всё изменить. И печаль, хандра, уныние — блестящие мотиваторы, поверьте мне, как боль и так далее; они гораздо лучше нас толкают менять свою жизнь, измениться самому и гармонизировать окружающую действительность», — подчеркнул Реверчук.
Он заметил, что хандрить полезно, «если хандрить осознанно, с пользой, и это приведет тебя к действиям, изменениям». «А просто бессмысленно ходить и унывать, ничего не меняя, это также глупо, как и бессмысленно заниматься любым делом», — добавил психиатр.
Реверчук объяснил, что люди «закодированы» на солнечный свет, и солнечная активность влияет на человека. Весной человек чувствует прилив сил, летом наблюдается «пик благодати и активности», а осенью активность нервной системы снижается.
«Поэтому, когда солнце идет на убыль, дни становятся короче, животные двигаются медленнее, готовятся к спячке, растения сбрасывают листву, все затормаживается; мы как часть природы сочувствующая, сознающая, содействующая, сострадающая, безусловно, тоже подвержены общему тренду», — пояснил профессор.
Он сообщил, что снижение активности нервной системы необязательно приводит к снижению продуктивности. В качестве примера можно привести русского поэта Александра Пушкина, у которого одним из самых плодотворных периодов творчества стала Болдинская осень. Реверчук отметил, что всё зависит только от уровня осознанности, и подчеркнул, что во время фазы подъема Пушкин не писал, а влюблялся, ездил к цыганам и кутил.
«Периоды радости у него были непродуктивны. Но как только он чувствовал период упадка, как гениальная тонко чувствующая натура, он ехал в Болдино. И если вы внимательно почитаете начало Болдинского цикла, вы увидите такие строчки: „В деревне скучно: грязь, ненастье, осенний ветер, мелкий снег да вой волков“. Ему не было хорошо. Но он как гений мог сублимировать это чувство и переводить его в творчество», — пояснил профессор.
