Работник госучреждения: нас «выжимают», как лимон
Об условиях труда рядового сотрудника госучрежденя рассказала работник государственной исследовательской лаборатории Анна 1 мая в интервью корреспонденту ИА Красная Весна.
— Довольны ли Вы условиями труда по месту своей работы?
— Условия труда у нас, в принципе, неплохие, в целом они меня устраивают. Когда я шла на работу в госучреждение, то рассчитывала на то, что здесь мои права будут соблюдаться. В принципе, так и есть. У нас „белая“ зарплата, как положено, дают отпуск, больничный. Вот муж у меня работает в частной организации. Сравнивая, я могу сказать, что там и зарплата „серая“, и отпуск совсем маленький и больничный за свой счет.
— А как у вас на работе обстоят дела с соблюдением техники безопасности? Все ли необходимое вам предоставляют?
— Сейчас всеми необходимыми средствами индивидуальной защиты нам обеспечивают в полном объеме. В 90-е годы, когда, если не было перчаток, нам говорили работать без них. Сейчас, по сравнению с теми годами, я считаю, с техникой безопасности проблем нет, пожаловаться на это не могу. Если работник адекватен, то травму на рабочем месте он не получит.
— Бывают ли у Вас переработки, обязательны ли они, и как хорошо оплачиваются?
— Как таковые переработки, когда нас заставляют оставаться после работы, бывают, но достаточно редко. Другое дело, если ты не успеваешь сделать свою работу, которую за тебя никто другой не сделает, то ты, хочешь не хочешь, а сам останешься или будешь выходить работать в выходной день, доделывать что-то дома, чтобы невыполненная работа не накапливалась.
Кроме того, один-два раза в месяц мы выходим на работу в свой выходной день, чтобы получить прибавку к нашей небольшой зарплате. Если бы я была помоложе, то выходила бы чаще.
— А бывает такое, что приходится выполнять работу, которая не входит в Ваши должностные обязанности?
— У нас это все очень просто: когда ты начинаешь пищать и говорить, что это не входит в твои должностные обязанности, то тебе это вписывают в должностные обязанности.
Кроме того, если человек ушел в декрет или просто рассчитался, то его ставку сокращают, а тебе в должностные обязанности вписывается выполнять его работу. Так за последнее время в нашем структурном подразделении количество людей сократилось вдвое, соответственно прежнюю нагрузку приходится выполнять меньшему количеству людей. Теперь это называется красивым словом «оптимизация».
— Можете ли Вы отметить какие-либо негативные последствия такой «оптимизации»?
— Из-за повысившейся нагрузки приходится тратить на исследование каждой пробы времени меньше, чем это необходимо. Если, к примеру, на просмотр одного мазка надо 5 минут, чтобы его полностью рассмотреть и сказать со 100-процентной уверенностью, что в этой пробе отсутствуют паразиты, возбудители, микробы или вирусы. А если ты на это можешь потратить не 5, а только одну минуту, то можешь что-то и пропустить. Поэтому отсутствие ошибок в наших исследованиях достигается ценой большого перенапряжения. В результате домой приходишь «выжатой», как лимон. Ты уже не можешь делать ничего. Мне, например, детей в этой ситуации жалко, потому что я не могу уделить им времени столько, сколько хотелось бы. Да вообще нисколько почти не могу уделить. А есть же еще домашние какие-то дела.
Да и на самой работе порой нет времени сходить на обед, и приходится, работая за компьютером, какой-нибудь бутерброд жевать.
— А Вы заявляли начальству о том, что на проведение исследований не хватает времени?
— Да, мы говорим об этом своему непосредственному начальству, оно в свою очередь, доводит, видимо, наши чаяния до директора (прямого доступа у нас к нему нет).
— И что Вам на это отвечают?
— У нас ответ один: «Не нравится — уходите. На ваше место сразу два претендента найдется». Ощущение, что говоришь в пустоту. Руководство всячески проявляет пренебрежение к нам, подчеркивает, что каждый из нас — это винтик. Высшее руководство, естественно, до такого не опускается. Воля высшего руководства по цепочке доводится до нас нашим непосредственным начальником.
— А Вы вообще хорошо знакомы с трудовым законодательством?
— Знакомы-то мы знакомы. Одно время модно было, и все КЗОТ читали. Но потом поняли, что закон, как говорят «что дышло: как повернешь, так и вышло». Законы написаны красиво. Ну и что с того, что я знаю, как должно быть? И куда ты пойдешь с этими своими знаниями? Кому ты пойдешь жаловаться?
— А у вас разве нет профсоюза?
— Раньше, много лет назад, профсоюз был, потом был совет трудового коллектива, а сейчас, мне кажется, у нас вообще ничего нет.
— А нужен ли вообще профсоюз? Как Вы считаете?
— Если профсоюзный лидер не будет бояться руководства и будет реально отстаивать интересы трудящихся, тогда нужен. У нас были разные профсоюзные лидеры. Кто-то пытался, а кто-то был просто другом директора. А вообще основной их функцией была организация праздников, распределение путевок. Их дети каждый год ездили бесплатно в лагеря на море.
— А есть ли у вас на работе какая-либо социальная инфраструктура: столовая, спортзал, медицинский кабинет?
— Нет, это все лишь мечты. Как-то для работников нашего учреждения бронировали дорожку в бассейне, но наша бухгалтерия сказала, что это дорого и данное начинание быстро свернули.
Напомним, в статье 37 Конституции РФ закреплено: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы».
Статья 30 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов».
Согласно статистическим данным с 2015 по 2016 гг. число профсоюзов упало более чем в 2 раза. Только 31,5% опрошенных работников госпредприятий сообщили о наличии у них на работе профсоюза (55,8% в 2003 г.), на частных предприятиях — 19,9%.
