Перестройка в Бельгии, или Как любить ближнего на социальной дистанции

В Бельгии началась перестройка. Трансформировать страну в тюрьму под открытым небом, не поднимая бунта, — это надо иметь особый талант. Сегодня никто не может сказать, вернется ли прежняя повседневная жизнь — с оживленными улицами, семейными юбилеями и доверчивыми взглядами.

Совет национальной безопасности, манипулируя цифрами, ставит государство в неловкое положение.

23 июля было принято решение о децентрализации регионов как лучшем способе борьбы с COVID-19. Теперь только местная власть решает: обязательно ли ношение масок, вакцинация, закрытие магазинов или самоизоляция населения.

Однако даже такое решение, по мнению экспертов, является неполным, так как оно не включает в себя увеличение тестирования населения и отслеживания контактов.

Сегодня в Бельгии можно услышать со всех сторон о том, что борьба с вирусом это не дело государства, это дело каждого из нас. Защитить себя — значит уважать других, говорить им: я хочу, что бы ты жил, а прежняя жизнь подождет, давайте пользоваться тем, что есть.

Говоря о любви к ближнему, местная власть ужесточает правила посещения в домах престарелых, ограничивая физические контакты. И так же из любви к ближнему закрывает мечети и синагоги. Наконец, вопреки желанию большинства населения уже в сентябре этого года будет запущено дополнительное приложение к мобильному телефону, где каждый гражданин добровольно, опять же из любви к ближнемy, будет сам лично отслеживать других зараженных, находясь в ресторане, в кафе или даже стоя в очереди. По словам вирусологов, это повысит безопасность и бдительность.

Говоря о любви к ближнему законодательная власть ставит под вопрос целесообразность лечения пожилого человека: стоит ли его класть в больницу, если ему уже 80 лет? В этом контексте бельгийская либеральная партия вводит закон об эвтаназии стариков не по болезни, а по старости.

Пo словам профессора Стефана Адама, в бельгийском обществе нарастает дегуманизация. В качестве прикрытия такого фашистского варварства, эксперты в белых халатах не брезгуют никакой дезинформацией.

Так, на очередном совете безопасности, вирусолог Будевийн Кетри заявил, что на днях от коронавируса умерла трехлетняя девочка, и что ее смерть послужит осознанием того, что никто не обладает иммунитетом, и в каждом из нас сидит вирус.

Однако уже вечером того же дня профессор Стефан Мониотт опроверг заявление вирусолога, сообщив, что девочка была больна задолго до пандемии и умерла от другого тяжелого заболевания. Профессор в своем выступлении подчеркнул, что он не знает ни одного случая детской смертности от COVID-19.

Героизм бельгийских военных заключается в вытаскивании из домов престарелых тел стариков, не получивших медицинской помощи.

21 июля — это бельгийский национальный праздник, но в этот раз традиционный парад бронетехники уступил место серии концертов и бурных аплодисментов в честь умерших от коронавируса и людей, которые с этой эпидемией боролись.

Национальный праздник отмечался в строгом соответствии с санитарными правилами — то есть с ношением масок и использованием гидрогеля для рук — для напоминания всем, что борьба еще не закончена. Медицинский персонал, пожарные, водители автобусов стояли на трибуне, предназначенной для именитых гостей, слева от них стояла королевская семья, окруженная министрами федерального правительства и представителями субъектов федерации.

Министр обороны Филипп Гофa произнес прочувствованную речь и напомнил всем, что военные сыграли немаловажную роль в сражении с коронавирусом (очевидно, имея в виду всё то же пресловутое вытаскивание трупов пожилых людей из домов престарелых — умерших не только от коронавируса, но и вследствие неполучения медицинской помощи). Свою речь он закончил словами: «Бельгия должна двигаться вперед, другие страны ждать ее не будут».

Речь короля Филиппа на национальном празднике была более конкретной. В первую очередь, он обратился к людям, которые потеряли своих близких в период коронавируса, сказав, что разделяет их боль. По его словам, в этот тяжелый момент была открыта важность общественных интересов и роли государства и государственных служб.

Король отметил положительную динамику взаимодействия между частными и государственными секторами экономики, а также сотрудничество между правительством и учеными, между исследовательскими центрами и различными уровнями власти. И добавил, что огромные средства были выделены для сохранения экономической деятельности социальной структуры и преодоления всех тех трудных задач, которые встали перед страной.

Вот небольшой отрывок: «Дамы и господа, бывают такие моменты, когда история не ждет, и для успешного решения гигантской задачи возрождения необходимо мобилизовать все наши силы. Мы нуждаемся в каждом из вас. Вся страна требует решительных мер, сильного и стабильного правительства. Не будем разочаровывать наш народ, выйдем за пределы собственного горизонта, проявим при этом дерзость и мужество».

В момент, когда реальность становится размытой, когда горизонт будущего сужен и нет ясной перспективы, бельгийский король Филипп понимает, что страна оказалась в ситуации предельной неопределенности, и, не боясь быть осмеянным, пытается найти отклик в душе своего народа и соединить его в единое целое.

Ограничения, вводимые правительством, очень больно ударили по бельгийскому обществу, и без того практически расколотому на две части. Фламандцы, говорящие нa голландском и говорящие на французском, не могут договориться между собой и создать федеральное правительство уже больше года. И это совершенно ожидаемый результат: уже несколько десятков лет средства массовой информации c неиссякаемой энергией работают на разрыв страны, чуть не натравливая одну часть населения на другую.

На фоне этого политического кризиса бельгийский политический класс под влиянием транснациональных корпораций проводит антинародные реформы, усиливая раздробленность государства, а значит, и ослабляя монархию. Смогут ли благие пожелания бельгийского короля удержать страну от все большей дезинтеграции, покажет время.