Кургинян: в России сформировался новый несокрушимый патриотизм
У граждан России сформировался новый патриотизм, который невозможно убить ничем, заявил лидер движения «Суть времени», политолог Сергей Кургинян 9 октября в эфире программы «Вечер с Владимиром Соловьевым» на телеканале «Россия 1».
Политолог рассказал, что СССР удалось разрушить потому, что советских граждан смогли купить на двух вещах — самоумалении и доверчивости: «Но их [советских граждан — прим. ИА Красная Весна] всех купили на двух вещах. На свойственном в принципе конфессии самоумалении — кенозис. Соответственно, покаяние и все прочее. И на доверчивости. Они доверились очень многому, величию страны, ее огромности, были готовы к этому самоумалению. Казалось, что это нормально: „Ну, самоумалимся — и чего?“. И поэтому эта эпоха самоумаления, покаяния, бесконечного страдания по поводу ужасов, самобичеваний и всего прочего. А также доверчивость: „Вот там добрый дядя, он же правильный, он придет, он вылечит, он поможет, он сделает все, и как там все хорошо“».
Кургинян подчеркнул, что русские очень остро это пережили и больше «на эти грабли не наступят».
«Он [русский человек — прим. ИА Красная Весна] понял, чем может обернуться эта „не-гордость“. И чем может обернуться эта чувствительность к словам тех, кто рассказывает, какой хороший другой дядя, и как надо идти ему на союз», — заявил Сергей Кургинян.
Он подчеркнул, что сложившаяся ситуация сделала возможным выработать у русских новый несокрушимый возвратный патриотизм: «Этот новый возвратный патриотизм сегодня убить нельзя ничем. Хайте, как хотите, он тефлоновый. Говорите, что хотите — мимо всего этого дела. Ищите отдельные точки, расковыривайте, что хотите — не проходит. Возникла эта защита против всех этих вещей. Возникла и оказалась построена совершенно новая иммунная система у народа».
По мнению политолога, эта новая гордость, новое ощущение патриотизма и понимание того, что «хотят не лечить, а убить» родили в русских огненное чувство любви.
В заключении своей речи он отметил, что зародился этот новый патриотизм еще во время первой чеченской войны: «И когда Родионов и другие пошли на смерть в эту первую чеченскую войну, самое мне кажется главное — не героизм второй чеченской войны: он был понятен, он был подкреплен уже государственно, — а первой, когда предавали все, шельмовали как угодно, а ребята шли и умирали за Россию. И эти ребята — самые главные герои, которые подняли потом эту волну возвратного патриотизма».
