Кургинян описал Черчилля как мощного человека

Константин Финогенов. «Вручение меча (Меч Сталинграда)». Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин. 1948
Константин Финогенов. «Вручение меча (Меч Сталинграда)». Уинстон Черчилль и Иосиф Сталин. 1948

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль был мощным человеком с какими-то ценностными представлениями, заявил политолог, философ, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян 18 октября в программе «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда».

«У нас были западные лидеры, потому что мне кажется, что любой такой вопрос требует каких-то двух главных слагаемых при ответе. Первый из них — исторические прецеденты, а второй — это осознание беспрецедентной исторической новизны», — сказал политолог.

По словам Кургиняна, с одной стороны, нужно всё время всматриваться в историю, искать в ней прецеденты и парадоксы и учиться на примере истории: «Настоящая история и есть прикладная политическая стратегия. Поэтому ты должен всё время в нее всматриваться».

«С другой стороны, ты должен понять. Я не люблю Стругацких, но фраза „опыт перестает быть условием адаптации“, — когда наступает момент исторической новизны, которая, вообще-то говоря, уже прямые апелляции к историческому опыту исключает», — добавил Кургинян.

По его словам, нужно рассмотреть исторический опыт: у СССР были союзники, и были лидеры, «которые способны были осуществлять какое-то построение достаточно глубоких коммуникаций, сколько бы двусмысленными они ни были».

Как пример подобных коммуникаций советского, сталинского руководства, Кургинян привел коммуникации с президентом США Франклином Рузвельтом и премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем. Причем проблемы Рузвельта и Черчилля очень разнятся, отметил Кургинян.

«Черчилль мог принять Советы как горькое лекарство для того, чтобы победить Гитлера, но внутренне Советы всегда ненавидел, был очень умным человеком, понимал всё, что там происходит, всё это ненавидел, готов был использовать, и в этом смысле масштаб личности был таков, что он мог наступить на горло собственной песни, и вот эти ценности свои антисоветские засунуть куда подальше и понять, что интересы выживания Великобритании и какого-то дорогого для него западного мира могут быть важнее, чем его глубокая, лютая ненависть к Советам», — сказал Кургинян.

Политолог отметил, что Черчилль был очень крупным человеком. По словам Кургиняна, он очень уважал Сталина и считал его очень мощным противником, которого надо уважать, а к Хрущёву относился иронически.

«Вначале он сказал, что, когда Хрущёв начал свою деятельность, он сказал, что он напоминает ему человека, который хочет перепрыгнуть пропасть в два прыжка. Раз-два. Как, где он хочет оттолкнуться и от чего, непонятно. А в конце он сказал знаменитую фразу, что „я не знаю точно, что там происходит, политическая борьба в России напоминает драку бульдогов под ковром, о результатах можно догадываться по выкидываемым трупам“. Тут каждое слово ценно: о результатах можно догадываться „по выкидываемым трупам“. Не понимать, а догадываться. Ну в этом вообще дух Великобритании и всего остального», — сказал Кургинян.

Он также добавил, что Черчилль был очень мощным человеком и человеком с какими-то ценностными представлениями. У него существовало какое-то понимание того, что такое прогресс, гуманизм, отметил Кургинян: «В чем, собственно, опасность Гитлера, помимо того, что он опасен просто как враг Великобритании? Вот что такое враг человечества? Чем гуманизм отличается от антигуманизма? Что тем не менее при всех оговорках, при всей ненависти к советскому можно найти гуманистического в России?»