Франция растеряла политическое наследие Шарля де Голля — Le Figaro
Пример решения проблем, стоящих перед Францией, с точки зрения основателя и первого президента Пятой Республики, Шарля де Голля представила журналистка Кристин Клер (Christine Clerc), 6 ноября сообщает французская газета Le Figaro.
Пятьдесят лет назад, 9 ноября 1970 года, скончался Шарль де Голль. Вместе с ним ушло его политическое наследие, которое стараниями многих было выхолощено и обесточено. Его опыт решения проблем, стоящих перед Францией, оказался позабыт за прошедшие годы, как отметила журналистка.
Актуальная проблема современной Франции — борьба с COVID-19. Для него она тоже была бы нелегкой. Но система здравоохранения, за которую он боролся и создавал, помогла бы сегодня избежать смертей, как полагает Клер. Встреча в декабре 1958 года с профессором Робером Дебре, известным педиатром, близким к Народному фронту, положила начало созданию высококачественной французской системы ухода за больными, призванной охватить всю территорию Франции.
Дебре предложил грандиозный проект: реформировать государственную больницу и довести ее до уровня совершенства, объединив ее по соглашению с медицинскими факультетами учебных заведений страны и создав для всего медицинского персонала режим полного рабочего дня. Де Голль без промедления подписал три постановления на следующий день после президентских выборов 21 декабря 1958 года: о создании университетских больниц.
Но время убило это начинание. Десятилетия бюрократизма, неэффективного финансового управления под предлогом сокращения расходов, недоплаты медсестрам и больничным врачам привели к закрытию больниц из-за нехватки персонала. В итоге Франция оказалась без нужного количества реанимационных приборов, катастрофически стало не хватать масок. Дело дошло до того, что французов с COVID-19 пришлось отправлять в реанимацию в немецкие больницы.
Другой не менее важный вопрос — борьба иммиграцией и ее следствием, распространением исламизма. Для де Голля он возник вместе с Алжирской войной 1958–1962 годов. Немного времени спустя, в марте 1964 года, он как президент Франции принимал в замке Шан-сюр-Марн (Champs-sur-Marne) президента независимого Алжира Ахмеда бен Белла (Ahmed Ben Bella) и высказал ему свое отношение к этой проблеме.
«Прекратите посылать к нам рабочих-мигрантов. Вы хотели независимости, Вы ее получили. Вы стали чужой страной. Все алжирцы имели один год, чтобы выбрать французское гражданство. Этот срок в значительной степени прошел. Мы больше не признаем этого. Сделайте так, чтобы они жили на своей земле», — заявил он президенту Алжира (Ален Пейрефит, «Это был де Голль», том 2, Издание Фаллуа-Фейар, 1997).
Мог ли предположить талантливый летописец, что «две церкви» на родине генерала превратятся в «две мечети», подчеркнула журналистка. Ведь многочисленные свидетельства говорят о том, что при де Голле Франция, как страна христианского происхождения, не могла спокойно принять слишком большое количество мусульман.
«В апреле (1963 г.) из Алжира прибыло 40 тыс. иммигрантов. Мне бы хотелось, чтобы во Франции родилось больше детей и чтобы сюда приезжало меньше иммигрантов», — заявил он Совету министров Франции 7 мая 1963 года.
Но прошло почти тридцать лет и другой президент Франции Франсуа Миттеран начал говорить о «пороге терпимости». Комплекс коллективной вины французов, возникший в результате Алжирской войны, привел к тому, что школьникам, подобно молодому Эммануэлю Макрону, привили мысль, что французская колонизация была «преступлением против человечности».
Это привело к тому, что, по мнению журналистки, в течение последующих двадцати лет преемники генерала закрывали глаза, когда возникали «потерянные территории республики» или «завоеванные территории исламизма», созданные притоком радикальных иммигрантов. И все из-за того, что ни в коем случае нельзя было подавать голос против них.
Ни убийство Мохаммедом Мера (Mohammed Merah) в 2012 году троих детей, включая еврейскую девочку, ни последующие 265 убийств, совершенных исламистами, не нарушили этот запрет. До тех пор, пока профессор Сэмюэл Пати не был обезглавлен. Но и после этого французы продолжают выглядеть как стадо испуганных овец. Забыв, что это могло бы вызвать гнев со стороны генерала де Голля. Как это не печально, резюмировала Клер.
