Как проверить, что проголосовала бабушка, а не внук-оппозиционер без стажа? Это невозможно при электронном волеизъявлении. Однако на реальном участке отличить бабушку от внука при желании можно
Основной проблемой электронного голосования является непрозрачность, помноженная на недоверие, отметил советник по информационной безопасности компании финансовой сферы Михаил Самошкин 1 июля в комментарии ИА Красная Весна. Читать далее
По мнению эксперта, используемая в 2020 году электронная форма волеизъявления вызывает закономерные вопросы относительно технической реализации системы и о доверии граждан к самой процедуре.
«Если говорить о технической части, то основная проблема, с моей точки зрения, это ее непрозрачность», — пояснил Самошкин. В данный момент, по его словам, существуют лишь разрозненные данные об используемой властями системе дистанционного голосования. «Остается догадываться, в полном ли объеме опубликованы исходные программные коды, какая версия используется в данный момент, какие изменения были внесены и почему», — добавил он.
По мнению эксперта, это ведет к невозможности адекватного контроля за процессом волеизъявления, что закономерно вызывает вопрос о доверии ко всей процедуре электронного голосования. «Складывается впечатление, что организаторы решили очаровать участников магической фразой „блокчейн“», — добавил он.
Самошкин отметил, что московские власти «используют платформу распределенного связанного хранения информации (тот самый „блокчейн“) Exonum компании Bitfury». При этом в реестре Минкомсвязи о правообладателе данного программного обеспечения имеется запись: «...российская коммерческая организация, имеющая в цепочке владения иностранных лиц». «И тут опять возникает вопрос о доверии», — констатировал эксперт.
«Кроме того, из заявлений властей следует, что система может использовать не только отечественные сертифицированные криптографические алгоритмы, но и любые доступные на устройстве пользователя, это еще один вопрос о том же — о доверии», — отметил Самошкин. Тот же вопрос доверия, по его мнению, возникает и при использовании асимметричных криптографических алгоритмов, т. к. они предполагают наличие третьей стороны (в случае голосования — это государство) для заверения соответствия ключевых пар.
Эксперт отметил, что заявленное разделение ключа на части звучит скорее как рекламный ход. «По факту у ключевой информации существует жизненный цикл: на этапе генерирования, разделения частей ключа, а также в момент использования, информация сосредоточена в одном месте, т. е. и это вопрос о доверии», — пояснил он.
Заявление властей об атаке хакеров как единственном риске системы электронного голосования, по мнению Самошкина, не подтверждается реальным опытом расследования инцидентов информационной безопасности. «Чаще злоумышленник действует, имея доступ к системе изнутри, кроме того, нельзя исключать и критические уязвимости самой системы — ошибки всегда присутствуют в сложных разработках», — добавил он.
Эксперт также заметил, что принятые Россией принципы западного демократического государства предполагают право граждан на тайное волеизъявление. «Это очевидным образом реализуется посредством классического способа голосования — на бумажном носителе, однако в электронном виде добиться анонимности можно лишь с известной степенью условности», — отметил он.
«Можно ли допустить, что никто и нигде не будет протоколировать операции даже для отладки и поиска ошибок? Можно ли поверить, что до передачи информации в систему Exonum, технически не предусмотрены средства отладки, позволяющие получить доступ к чувствительной информации пользователей? — спросил Самошкин. — Это вновь вопрос о доверии, о добросовестности организаторов процедуры». По его словам, также существуют корреляционные косвенные методы, которые позволяют устанавливать детали выполненных операций, деанонимизируя их.
По мнению эксперта, также налицо проблема идентификации голосующего. «Как проверить, что проголосовала условно бабушка, а не внук-оппозиционер без стажа? Это невозможно при электронном волеизъявлении, однако на реальном участке отличить бабушку от внука при желании можно», — подчеркнул Самошкин. По его мнению, это еще один принципиальный вопрос о доверии к электронной форме голосования.
«Мало того, моя супруга зарегистрировалась (на портале московского правительства — прим. ИА Красная Весна), получила код подтверждения посредством СМС, а когда попыталась проголосовать, система выдала сообщение, что, дескать, либо ее нет в списках, либо кто-то за нее уже проголосовал!» — сказал эксперт. Он отметил, что попытки прояснить ситуацию по горячей линии результата не принесли. «И это еще один вопрос о доверии!» — добавил он.
Эксперт считает, что электронная форма голосования имеет ряд принципиально неустранимых проблем, и даже если вывести их за скобки — использование системы в существующем виде явно преждевременно. «В текущей реализации системы, с моей точки зрения, имеется сильный перекос в сторону управляющей стороны — государства. А, значит, в конечном счете, это вопрос доверия к нему, и вот тут возникает еще одно измерение — политическое», — сказал он.
После всевозможных оптимизаций в сфере образования, здравоохранения, в социальной сфере, после пенсионной реформы, по мнению эксперта, говорить о доверии не приходится. «С моей точки зрения, власти действуют по преимуществу в собственных узкокорпоративных интересах. Складывается впечатление, что голосование в электронной форме им нужно лишь для более легкого достижения необходимого результата», — отметил он.
«Вспоминается мысль В. И. Ленина о том, что процедура выборов в капиталистической стране позволяет раз в несколько лет решать, кто конкретно из господствующего класса будет подавлять народ, — отметил эксперт. — В наших реалиях электронное голосование может существенно упростить такую процедуру».
![Стрельба из винтовки [(cc) William Wootton]](/static/files/c4ab29d3.jpg)
