Пациентка травматологии: медицина остается на коленях
Восстановление после травмы представляет собой проблему даже в столице, заявила жительница Москвы Лидия 6 апреля корреспонденту ИА Красная Весна.
ИА КВ: Насколько известно, в сфере лечения травм и реабилитации наука предлагает немало. Вы это ощутили?
Лидия: У нас много говорят, что наша российская медицина семимильными шагами движется вперед. Наверное, в том есть доля правды, но уж очень малюсенькая эта доля.
В прошлом году пришлось вплотную столкнуться с полным циклом лечения: от оперативного вмешательства до реабилитации. И оказалось, что некоторые наши доктора подобны специалистам Аркадия Райкина: «Пуговицы пришиты намертво…», шаг вправо или влево — «расстрел». Вернее я думаю, что система их сделала такими.
ИА КВ: Расскажите, пожалуйста, подробнее
Лидия: Сломала голеностоп. Надо отдать должное больнице, в которую попала, дежурному хирургу в приемном покое и оперирующему хирургу. Все было достойно. Операцию сделали. Реабилитолог потом хвалила их работу.
Но пластины в ногу пришлось ставить импортные и за немалую сумму — 45 000 руб. Оперировали по полису ОМС, а вот за пластины пришлось заплатить. Импортозамещение в данной ситуации не работает. Сами хирурги говорят, что с отечественными изделиями в данной ситуации лучше не связываться.
Но вот операция сделана. Скоро выписка. А дальше как-то надо продвигаться в сторону выздоровления и опоры на обе ноги.
Мне всегда казалось, что в травматологических отделениях обязана быть ставка врача-реабилитолога. Но — никого нет! Пациенты предоставлены сами себе. Если только оперирующий хирург что-то посоветует. Мне повезло с больницей. Программу-минимум по начальной реабилитации рассказали и показали.
ИА КВ: А как продвигалось восстановление, когда Вы вышли из больницы?
Лидия: Второй этап — открытие и т.п. больничного листа в местном травмпункте. Эта история, думаю, знакома многим. Меньше чем 3-4 часа я там не проводила: очередь к врачу, очередь на рентген и — опять к врачу. При том никаких рекомендаций по поводу восстановления никто не дает. Как будто я просто в гипсе! Зачем было платить за пластину?
Рентген ноги мне делали каждые 10 дней. Зачем так часто — так и не сказали. При этом получить снимок для оперирующего хирурга, не поверите, оказалось большой проблемой. А при всей тотальной компьютеризации получить его в электронном виде вообще невозможно — не предусмотрено технически.
ИА КВ: То есть травмпункты реабилитацией теперь не занимаются вообще? Но ведь после перелома самопроизвольно работоспособность восстанавливается очень долго, а то и вообще может не восстановиться. Необходимо начинать упражняться, и довольно рано. Тем более, что пластина позволяет снять гипс почти сразу.
Лидия: Абсолютно абсурдная с моей точки зрения, как больного, ситуация возникла, когда стало можно вставать на травмированную ногу. Я не получила никаких советов как это грамотно сделать. Единственное напутствие: не давать на ногу больше, чем ¼ веса. Но я не понимаю, как отмерять ¼ нагрузки и как начинать правильно наступать на ногу!
_Врач-реабилитолог, когда я наконец-то к ней попала, сказала, что начинать реабилитацию надо было как минимум на месяц раньше, пока еще ходила на костылях на одной ноге. И про смену подмышечных костылей на подлокотные тоже сказала она, а не хирург в травмпункте. При этом реабилитолога я нашла сама, травмопункт даже ничего не говорит о такой необходимости! И даже о такой возможности, не говоря о конкретных адресах.
ИА КВ: А как организована работа травмпункта? Вы много времени там теряли на оргвопросы?
Лидия: Травмпункт находится в одном здании с поликлиникой. Больничный лист мне открывали в течение 40(!!!) минут. Перед этим я еще отсидела в очереди еще минут 30. Рентген находится на 5(!!!) этаже. В травме на 1 этаже рентген кабинет просто закрыт. Вот и тащимся мы все, увечные, на 5 этаж. Спасибо, что со мной все время была сестра и возила меня на коляске. На костылях пройти этот путь нереально. А я женщина хоть и немного за 50, но не самая хилая.
Как я теперь понимаю наших инвалидов! Как же им сложно. Пандус сделан только при входе. А внутри помещения — порог за порогом и приступочка за приступочкой. И в лифт с коляской въехать очень проблематично: нужно локтями раздвигать дверь, чтобы коляска проехала и при этом следить, чтобы этими самыми дверьми не прихлопнуло сопровождающего.
ИА КВ: В вашей профессии необходим здоровый опорно-двигательный аппарат. Как Вы всё-таки восстановились?
Лидия: Так бы я, как многие, и ковырялась бы самостоятельно, если бы знакомые не посоветовали обратиться в НИИ «Медицины труда» на Соколиной горе. Там отличный врач-реабилитолог. И тогда уже восстановление пошло быстро. Но, еще раз повторюсь, начинать реабилитацию необходимо было, когда еще я ходила на одной ноге на костылях — на месяц раньше. А ведь во время моего отсутствия на работе людям там было нелегко обходиться без меня.
ИА КВ: Что бы Вы хотели пожелать нашей медицине?
Это ужасно, когда при хорошей работе оперирующих хирургов совершенно отсутствует система реабилитации пациентов. А это гигантская составляющая в процессе выздоровления. И не только в травматологии. Никто ничего не знает и не говорит. Связь между этапами лечения абсолютно отсутствует. После больницы пациент должен выкарабкиваться без профессиональных советов, как это правильно сделать. Такую ситуацию необходимо срочно исправлять. Она вызывает недоумение и отторжение у человека заинтересованного в своем выздоровлении, в восстановлении работоспособности.
Напомним, с 1991 года в нашей стране вместо советского бюджетного финансирования, была внедрена система обязательного медицинского страхования. Переход к рыночной экономике привел к тому, что система здравоохранения отказалась от действующей ранее системы Семашко и из государственных гарантий фактически превращается в сферу услуг со всеми вытекающими последствиями типа конкуренции медучреждениий за денежные средства. В частности — вот с такими парадоксальными с точки зрения здравого смысла и очень удобными с точки зрения «эффективного освоения средств» ситуациями, когда человек хочет быстрее выйти на работу, а его искусственно держат в неработоспособном состоянии, при всех немалых возможностях для реабилитации в столице.
