Сеул увидел в новых ракетах Северной Кореи аналог российских Искандеров
Сравнение запущенных Пхеньяном в мае и июле новых ракет с российскими аналогами сделали представители министерства обороны Корейской республики, 26 июля сообщает агентство Рёнхап.
«Это новая баллистическая ракета малого радиуса действия с характеристиками полета, аналогичными российскому Искандеру», — заявил представитель Объединенного комитета начальников штабов Южной Кореи. Это первое официальное признание со стороны Сеула факта создания в Северной Корее ракет, способных маневрировать на этапе снижения.
«Российская ракета «Искандер-М» также скользит и опускается вертикально, чтобы избежать ракет-перехватчиков и радар», — сообщается в статье. Благодаря этому маневру, новые ракеты КНДР во время испытаний попали в темную зону видимости радара на последнем этапе полета, признали в министерстве обороны Южной Кореи. Хотя тут же заверили, что «наши военные радары обнаружения могут поймать что угодно, летящее с севера на юг».
Представители Южной Кореи подтвердили, что испытанные в мае 2019 года КНДР ракеты имели такие же характеристики маневрирования. Они выразили сожаление, что подобные испытания не способствуют ослаблению напряженности в отношениях двух стран. При этом Южная Корея признает, что испытания не выходят за рамки ранее достигнутых договоренностей между Сеулом и Пхеньяном.
Напоминаем, 25 июля КНДР произвела испытания двух ракет малой дальности в качестве демонстрации своих новейших разработок и предупреждения в адрес США и Южной Кореи. Администрация Трампа заявила, что не видит в этих испытаниях угрозы ни себе, не Южной Корее.
Пока не ясно, последуют ли за подобными сравнениями обвинения в адрес России в передаче КНДР ракетных технологий. Зато ясно, что Северная Корея, находясь под жесточайшим экономическим и политическим давлением создала ракеты, которые сравнивают с российскими разработками. И что, несмотря на размеры своей территории и экономики, страна способна вести самостоятельную внешнюю политику и являться фактором международной глобальной политики.
