Project Syndicate: Байден от Трампа отличается, по сути, не так уж и сильно
Администрация президента США демократа Джо Байдена следует курсом, во многом схожим с курсом его предшественника Дональда Трампа, пишет президент Совета по международным отношениям Ричард Хаас в статье, вышедшей 30 апреля в Project Syndicate.
«Джо Байден занимает пост президента США сто дней — менее 7% того срока, на который он был избран. И все же еще не рано делать некоторые предварительные выводы о характере его правления», — подчеркнул аналитик.
По его словам, успехами Байденам можно считать расширение масштабов вакцинации от коронавируса, подготовка условий для восстановления экономики, выявление ключевых внутриполитических и внешнеполитических проблем, таких борьба с расизмом и изменением климата. Кроме того, президент-демократ выразил желание повысить налоги для наиболее богатых, с помощью чего и планируется частично осуществлять финансирование этих инициатив.
«Пока еще неизвестно, насколько многое из этой повестки дня может быть реализовано. на данный момент сравнения Байдена с Франклином Делано Рузвельтом или Линдоном Джонсоном понятны, но несколько преждевременны», — предостерег Хаас.
И хотя большая часть того, что уже сделано или запланировано Байденом, является отступлением от курса его предшественника Трампа, например, по вопросам миграции, стремлению к многосторонности в международной политике — в частности, возвращение США в число стран-участниц Парижского соглашения по климату, восстановление отношений с ВОЗ и готовность вновь заключить соглашение по климату.
Более того, Байден также «восстановил» традиционные для США альянсы, которые играют крайне важную роль для внешней политики США. При нем из ФРГ не было выведено ни одного американского подразделения. Байден снова сделал права человека «центральным элементом внешней политики», он регулярно критикует Россию и Китай, ввел санкции в отношении Мьянмы, а также возложил на наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бен Салмана ответственность за убийство журналиста Джамаля Хашогги.
«Но между Байденом и Трампом больше внешнеполитической преемственности, чем кажется на первый взгляд», — подчеркнул аналитик.
В частности, по вопросу Афганистана политика Байдена от курса Трампа отличается лишь четырьмя месяцами.
«Преемственность наблюдается и в политике по отношению к Китаю», — продолжил Хаас, указывая на то, что хотя призывы к смене режима в Пекине больше не слышны, каких-то значительных дипломатических встреч также не было.
«Между тем, администрация Байдена сохранила пошлины и экспортный контроль, продолжала посылать военные корабли США для оспаривания заявлений Китая в Южно-Китайском море, по-прежнему называет действий Китая в Синьцзяне геноцидом, ввела санкции в отношении китайских чиновников и поддержала контакты на высоком уровне с Тайванем», — добавил он.
Отчасти Байден продолжил и политику «Америка прежде всего» в отношении вакцин от коронавируса, не желая делиться произведенными в США препаратами с остальным миром. И хотя впоследствии Вашингтон и принял решение отдать ненужные ему запасы вакцины AstraZeneca, этот шаг носит запоздалый и ограниченный характер. Подобный подход американской администрации «предоставил России и Китаю стратегические возможности», замедлил восстановление экономики во всем мире, усугубил трудности и создал условия для появления и распространения новых штаммов.
«Иными словами, хотя Трампа больше нет в Овальном кабинете, трампизм по-прежнему играют значительную роль. Его нападки на свободную торговлю и иммиграцию, продвижение узкого взгляда на мир в рамках „Америки прежде всего“ и склонность к изоляционизму сейчас и в обозримом будущем являются частью политической ткани», — отметил Хаас.
Он обратил внимание на то, что страна по-прежнему поляризована, что конгресс разделен почти поровну, из-за чего у Байдена остается ограниченное пространство для маневра в его стремлениях продвигать демократию, проводить дипломатию и укреплять глобальные институты.
«Как и все американские президенты, Байден по-прежнему пользуется значительной властью и влиянием. Но, как показали его первые сто дней, единственная вещь, которую американские президенты не могут контролировать, — контекст, в котором они действуют», — заключил Хаас.
