Снова о британском воровстве. Самое «неизменное» требование Греции

Неизменных позиций Греции во внешней политике не так много. К числу таких, например, никак нельзя отнести какие-либо политические проекции исторических связей с Россией. В марте 2021 года руководство Греции может вручить премьер-министру России золотую медаль почета за вклад России в освобождение Греции 200 лет назад, а уже в феврале 2022-го отправить оружие, чтобы убивать русских солдат.

Более постоянна ориентация Греции на Запад, которая проявляется, например, в образцовом членстве в НАТО или в поспешном отказе от конституционно закрепленного православия в пользу требуемых временем гей-браков.

Возможно, еще более непреходящий мотив — длящийся конфликт с Турцией. Хотя в нем бывают фазы потеплений, он всегда возвращается к одним и тем же территориальным спорам в Эгейском море.

Но, видимо, лишь одна тема удостоилась эпитета «неизменное и непреходящее требование» — требование к Британии вернуть мраморы Парфенона, вывезенные в 1801–1812 годах лордом Элгином якобы с разрешения османских властей и ныне находящиеся в Британском музее.

Требование вернуть мраморы возникло уже после провозглашения независимости, причем оформилось оно далеко не сразу.

«С самого момента кражи скульптур памятника начались протесты против похищения. Сразу после создания новогреческого государства началась программа восстановления Парфенона, а памятник стал национальным символом», — пишет министерство культуры Греции и добавляет: первое официальное требование вернуть мраморы было выдвинуто в 1842 году секретарем афинского археологического общества Александросом Рангависом.

Второй раз требование было выдвинуто лишь в 1924 году — в год 100-летия смерти лорда Байрона. Напомним, Байрон погиб в Месолонгионе, куда прибыл, продав свое имущество, чтобы бороться за свободу Греции.

Затем требование вернуть мраморы выдвигалось в 1961 году, уже от мэра Афин, а в 1982 году требование прозвучало на генеральной конференции ЮНЕСКО из уст греческой актрисы, депутата греческого парламента и первой женщины — министра культуры Греции Мелины Меркури. Конференция поддержала требование.

В 1984 году (спустя уже более 150 лет после провозглашения независимости!) Греция подала Британии официальное требование, которое та отвергла.

Далее частота и качество требований идут по нарастающей. Что логично: объявив камни Парфенона священными, уже нельзя отказаться от соответствующих притязаний. Британия со своей стороны приводит различные доводы, почему возвращать скульптуры не стоит. Греция систематически работает над их опровержением.

Так, Британия утверждала, что в Британском музее мраморы будут в большей сохранности, чем в Парфеноне под открытым небом. В ответ на это Греция — уже в 2009 году — построила современный музей Акрополя. Республика подошла к этому вопросу основательно: конкурсы на современный проект музея (первый музей был построен еще в 1874 году) начались в 1976 году и шли несколько лет. Реальное строительство было начато в 2003 году, когда была решена задача, как не повредить археологические находки, обнаруженные при подготовке площадки.

Уже в последние годы, когда после коронавирусного карантина соответствующие залы Британского музея почему-то не открылись, выяснилось, что во время ливней с потолка капает, а на полу лужи…

Далее исследования 2019 года опровергли довод Британии о якобы законности вывоза афинских артефактов из Османской империи. Однако это не помешало британскому премьер-министру Борису Джонсону в дискуссии 2021 года вновь заявить, что Элгин действовал в соответствии с современными ему законами.

На это греческий минкульт отреагировал предельно быстро (в тот же день) и лаконично, предложив Джонсону ознакомиться с современными историческими данными.

Кроме того, Джонсон воспроизвел еще один — уже опровергнутый — миф: якобы правительство Британии не может принять решение об отправке мраморов в Грецию, поскольку это решение принимает руководство Британского музея. В реальности власти Британии еще в 1963 году попросту запретили музею изымать предметы из коллекций.

Греческих журналистов заинтересовала странная позиция Джонсона. Более того, они натолкнулись на его старую фотографию с уже упомянутой Мелиной Меркури, сделанной как раз тогда, когда та активно требовала вернуть мраморы.

Пристрастный поиск привел в Оксфордскую библиотеку, где обнаружилась статья молодого Джонсона, требовавшего вернуть мраморы, сожалевшего, что они были «выпилены и вырублены» из Акрополя и незаконно вывезены, и что в XX веке их повредили медными щетками британские «маниакальные уборщицы». Статья была опубликована перед визитом Меркури в Британию.

Иначе говоря, невозможно предположить, что Джонсон действительно был не в курсе дел. Скорее, заняв серьезный пост, он поступился своими воззрениями.

Кроме того, по результатам опроса оказалось, что 59% граждан Британии поддерживают возвращение мраморов. Против высказались 18%.

Большую роль сыграло и прямое требование ЮНЕСКО к Британии изменить свою позицию по спору, который теперь уже перестал быть вопросом одного музея и одной коллекции, а стал спором двух государств.

Видимо, понимая, что старая тактика произвольного использования уже отыгранных доводов перестала работать, Британия изменила стратегию. В СМИ стали появляться невнятные сообщения о якобы почти достигнутом соглашении, что скульптуры приедут в Афины на время.

Важно подчеркнуть, что такое соглашение невозможно в принципе. Чтобы передать артефакты в другую страну на время, необходимо заключить договор об их возвращении. А сам такой договор либо опирается на признание права обладания ими, либо сам становится таким признанием. На что Греция — уже заявившая, что опирается на ничтожность британских прав на коллекцию, — не могла пойти в принципе.

Тем не менее обе стороны заверяют, что переговоры идут хорошо. О чем они там говорят, без сивиллы не угадаешь. Понятно только, что с началом закрытых переговоров ставший было ребром вопрос потерял свою остроту, а нить спора вот-вот снова скроется в толще времен.