Фильм Навального создан для тех, кто обижен на «жирующую» власть — эксперт
Главным адресатом фильма Алексея Навального «Дворец для Путина» были «обиженные» слои российского населения, заявил профессор ВШЭ, политолог Дмитрий Евстафьев 30 января на своем Telegram-канале.
Эксперт задал вопрос, на кого был рассчитан провокационный фильм, какова его целевая аудитория.
«Согласитесь, он же не для „паствы“. Ей все равно. Она слепа, глуха, больна тоннельностью восприятия мира… Она скушает любой леденец. Тем более, там сильна стайность, переходящая в стадность. Хотя не могу не отметить, что настроение у них сейчас реально тухлое, все больше прикрываемое агрессией. С фильмом реально промашка вышла. Они это понимают, но сказать не могут. Заклюют», — отметил политолог.
Также он уверен, что фильм не был нацелен «на устойчиво пропутинские слои», так как они не воспринимают и обнуляют посыл от пронавальнистских кругов. Более того, под воздействием фильмов «антинавальнинские настроения» в этой группе только усиливаются.
Очевидно, что дорогостоящий выстрел не был направлен в пустоту, по мнению профессора, он был рассчитан «на обиженных».
«На людей, которые не оппозиционеры, но которые считают власть — очень часто несправедливо, но, увы, далеко не всегда — виновной в своих бедах и проблемах», — отметил Евстафьев.
При этом он добавил, что российская власть вообще обладает удивительным умением «плодить обиженных на ровном месте и потом удивляться проблемам». Посыл псевдорасследования был рассчитан на большое число забытых и игнорируемых.
«Главной целью фильма пациента были те, кто считает, что власть в борьбе за стабильность и сохранение статус-кво в элите забыла о простом народе. Что власть оторвалась от общества и жирует, не понимая, насколько пандемический год был труден для нашего общества и того, насколько долго будет в обществе сохраняться боль утрат», — заявил эксперт.
Он напомнил, что общество ждет к себе человеческого отношения, а «не продолжения давиловки под названием «люди — новая нефть», которая становится политически опасной.
Умонастроение этих людей, которых становится все больше, становится полем битвы новой политической схватки. Победу на этом поле невозможно достичь «трескотней о стабильности». Острота обнищания проявляется в малогабартных квартирах провинциальных городов.
«Главная задача оппозиции — сделать так, чтобы общество перестало считать власть „своей“. Задача не в том, чтобы против власти выходили миллионы. Задача в том, чтобы за власть не вышел никто. И то, что силы, стоящие за пациентом, первыми вышли на новое поле битвы за „умы и сердца" — серьёзная проблема власти, которая не увидела, а вернее, — не захотела увидеть новое «поле уязвимости», продолжая считать, что «сушка явки» (а это — главная, кажется, политтехнология последних лет) укрепляет ее позиции. Отнюдь», — подчеркнул Евстафьев.
Провал первой атаки оппозиции и ее хозяев — заслуга не столько власти, сколько общества, которое оказалось сильно более зрелым, чем думала оппозиция, «вероятно, искренне поверившая в свою же формулу „народ — анчоусы“». Тем не менее ситуация обнажила серьезные социальные проблемы власти, которые необходимо решать, так как атаки по дестабилизации страны будут продолжены.
