В Британии спорят о возвращении мраморов Парфенона Афинам

Василий Поленов. Парфенон. Храм Афины-Парфенос. 1882
Василий Поленов. Парфенон. Храм Афины-Парфенос. 1882

Призыв к «партнерству Парфенона» с Грецией, в результате которого мраморы Элгина вернутся в Афины спустя более 200 лет, сделал заместитель директора Британского музея Джонатан Уильямс 30 июля в интервью Sunday Times Culture.

Скульптуры — 17 фигур и часть фриза, украшавшие храм Парфенон на Акрополе, — были вывезены лордом Элгином в начале XIX века, когда он был послом Великобритании в Османской империи, и с тех пор являются предметом спора между Афинами и Лондоном.

Джонатан Уильямс сказал, что Британский музей хочет «изменить „температуру“ дебатов» вокруг мраморных произведений искусства. «Мы призываем к активному „партнерству Парфенона“ с нашими друзьями и коллегами в Греции, — подчеркнул он. — _Я твердо верю, что есть место для действительно динамичного и позитивного разговора, в рамках которого можно найти новые способы совместной работы»__.

Со стороны Британского музея нет заявлений о возврате скульптур. Джонатан Уильямс подчеркивает, что они являются «абсолютно неотъемлемой частью» коллекции.

Однако он сказал, что представители музея «хотят изменить „температуру“ дебатов», добавив, что всем сторонам необходимо «найти путь вперед в отношении культурного обмена на уровне, интенсивности и динамизме, которые до сих пор не представлялись».

Речь идет о том, что Афинам могут разрешить временно выставлять экспонаты у себя.

Напомним, премьер-министр Греции неоднократно призывал вернуть мраморы Парфенона в Грецию, даже предлагая совершить Британскому музею обмен на экспонаты из Великобритании. Кириакос Мицотакис повторил, что Греция открыта для переговоров, но сказал, что «детских шагов недостаточно. Мы хотим больших шагов».

Директор Музея Акрополя Николаос Стамполидис также сказал, что предложение о «позитивном партнерстве с Парфеноном» может стать «основой для конструктивных переговоров». «В трудные дни, в которые мы живем, их возвращение было бы историческим актом, — сказал он. — Это было бы так, как если бы британцы сами восстанавливали демократию».