Исход США из Африки. Позорное бегство или новая стратегия?

К Африке, совсем недавно воспринимавшейся как «забытый континент», последние несколько лет приковано внимание большинства мировых СМИ. Новые войны, перевороты, разрушение региональных союзов, участие в процессе крупнейших мировых держав — всё говорит о том, что на континенте происходят прямо-таки тектонические изменения.

То, что позиции в Африке теряют бывшие колониальные державы, прежде всего Франция, не так удивительно — этот процесс длится более полувека. Но то же самое сейчас начало происходить с США, которые активно «завоевывали» Африку и во время холодной войны, и особенно после крушения Советского Союза.

7 июля Африканское командование США отчиталось об окончательном выводе своего военного контингента с базы 101 в столице Нигера Ниамее. Военные двух стран подписали договор о передаче базы под управление ВС Нигера. До 15 сентября должен состояться вывод 200 оставшихся в стране американских военных с базы 201 в Агадесе.

Еще весной военные США «временно передислоцировались» с французских баз в Чаде за пределы страны — после заявления президента африканской страны Махамата Идриса Деби (считающегося «прозападным», в отличие от его коллег из Мали, Нигера или Буркина-Фасо) о скором отказе от военного соглашения с Вашингтоном.

Американские военные, как и их французские коллеги, покидают страны Сахеля на удивление спокойно — несмотря на обвинения республиканцев в адрес администрации Джо Байдена в предательстве национальных интересов и на дружный хор американских СМИ о провале всей стратегии США в Африке.

Мнение о том, что от выхода США и Франции из Сахеля и других стран Африки выигрывают Китай и Россия, чьи военные зашли в Нигер весной текущего года, является наиболее распространенным и в западных медиа, и в отчетах аналитических центров, таких как Institute for the Study of War (ISW) или American Enterprise Institute. Но действительно ли это так?

«Антизападный разворот» Сахеля и Тропической Африки

Страны африканского Сахеля, в основном бывшие французские колонии, и после обретения независимости в 1960-х — 1970-х годах сохраняли и сохраняют серьезную политическую и экономическую зависимость от бывшей метрополии.

Валютой 14 стран региона до сих пор является введенный в 1945 году франк КФА (CFA — colonies françaises d’Afrique), золотой запас многих стран хранится в Париже. Язык межнационального общения — французский. Представители военной и политической элиты чаще всего учились во Франции. В Сахеле до самого недавнего времени размещались тысячи французских военных («миротворцы», военные консультанты, частные военные и охранные предприятия).

С конца XX века на территории «традиционно» французской Западной Африки активно действовали и Соединенные Штаты — причем это касалось не только прибрежных зон (Либерии и других), но и стран внутри континента, где были размещены крупные американские военные базы (упоминавшиеся базы 101 и 201 на территории Нигера, и не только), а также совместные с Францией контингенты «миротворцев».

В целом политический и военный контроль Запада над Западной Африкой (Франции в Сахеле, Британии и США — в Нигерии), несмотря на экономическую экспансию Китая, Индии и арабских стран, казался незыблемым… Всё изменилось буквально за последние несколько лет.

С лета 2020 года по осень 2023 года в странах «Большого Сахеля» (от Гвинеи до Судана) совершены 13 военных переворотов и попыток переворотов. В таких странах, как Мали, Нигер и Буркина-Фасо, к власти пришли военные, заявившие о разрыве с Западом и переориентации на таких партнеров, как Китай, Россия и Турция.

Переход к «антизападной» политике, после переворотов или без них, происходит и в других странах Сахеля. Экономическое сообщество стран Западной Африки (ЭКОВАС), опора франка КФА и в целом постколониального западного влияния в регионе, де-факто потерял четверых членов — кроме стран Альянса государств Сахеля (AES) это еще и Гвинея, приостановившая членство в блоке. Но и с оставшимися «есть проблемы».

В Сенегале весной 2024 года президентом стал панафриканист Бассиру Диомай Фай, который заявил о скором отказе от франка КФА и пересмотре нефтяных соглашений с западными компаниями. Президент Чада Махамат Идрис Деби, считавшийся прозападным политиком, поддержал вывод войск США из Нигера и заявил, что добьется того же для своей страны…

На сотрудничество с Россией и Китаем переориентировалась традиционно входившая в сферу французских интересов Центрально-Африканская Республика. В охваченном гражданской войной Судане военные Абделя Фаттаха аль-Бурхана и мятежники Мохамеда Хамдана Дагло, вместе свергавшие «диктатора» Омара аль-Башира, давно забыли о «демократизации» и ведут дела с арабами, иранцами, китайцами и русскими…

Примеров множество — почти везде Запад в лице Франции и США оставляет позиции. Примечательно, что символами антизападных митингов по всей Африке (оппозиционных и проправительственных) стали портреты президента РФ Владимира Путина и флаги России. Хотя не Россия является главным бенефициаром африканских переворотов и «разворотов».

Африканские патриоты и их «друзья»

6 июля, за день до окончательного вывода американских войск с базы в Ниамее, в столице Нигера прошел саммит Альянса государств Сахеля, по результатам которого Нигер, Буркина-Фасо и Мали заявили о создании конфедерации AES и окончательном разрыве с блоком ЭКОВАС.

Избранный лидером блока сроком на один год президент Мали Ассими Гоита заявил, что главными экономическими партнерами AES отныне являются Китай, Россия и Турция. При этом и ранее Китай являлся одним из главных экономических партнеров стран Сахеля и Африки в целом. Товарооборот КНР с континентом превышает $280 млрд в год.

Экономические успехи России и Турции на африканском континенте скромнее. В 2022 году товарооборот Турции со странами Африки составил $33,2 млрд, России в том же году — $18 млрд. Причем для России ключевыми партнерами на континенте являются Алжир, Марокко, Египет, ЮАР — страны Сахеля для РФ можно считать новым рынком.

Главным экономическим конкурентом Китая в Африке является Европейский союз (товарооборот Евросоюза с африканскими странами составляет более $400 млрд). А вот США в Африке далеко и до КНР, и до ЕС — товарооборот Соединенных Штатов с континентом составляет около $65 млрд.

При этом, несмотря на торговые преференции для африканских стран в рамках AGOA (African Growth and Opportunity Act), принятого конгрессом еще в 2000 году, товарооборот США с африканскими странами за последние 20 лет не сильно изменился — в начале 2000-х годов он составлял примерно $50–60 млрд. ЕС за четверть века увеличил оборот торговли в 2,5 раза (около $150 млрд в начале 2000-х). А Китай, еще в 2002 году торговавший с Африкой всего на $2 млрд в год, в 2006 году вышел на $55 млрд, в 2010 году — на более чем $100 млрд.

Таким образом, экономическую конкуренцию за Африку Соединенные Штаты явно проигрывают. Причем на близкие к США значения по торговле с Африкой уже вышли Индия, а также ОАЭ, управляющие большинством африканских портов.

Но это не значит, что Белый дом готов мириться с поражением от своих основных конкурентов на отдельно взятом континенте. В условиях честной конкуренции выигрывает тот, кто больше заработает. А в экономической войне — тот, кто причинит противнику бóльшие издержки. Пусть и с ущербом для себя.

В этом смысле для защиты экономических завоеваний нужны военные базы, которых у того же Китая в Африке почти нет. Для разрушения чужих экономических завоеваний используются другие инструменты и методы. А ими очень хорошо владеют США.

США уходят, остается… хаос

Вывод войск США из «проблемных» стран, в том числе из стран Африки, начался не в 2024 году. Всем памятно «бегство» американских военных из Афганистана в 2021-м. Но оно было не единственным — с 2020 года Соединенные Штаты свернули более 40 крупных военных объектов в Африке и на Ближнем Востоке.

Между прочим, предыдущий президент США Дональд Трамп, чьи сторонники сейчас шельмуют действующего президента Джо Байдена за провал в Африке, в свое время прямо называл выведение американских солдат из «задницы мира» (имелись в виду Афганистан, Сирия, африканские страны) одной из главных задач на своем посту.

Вряд ли демократы из администрации Байдена приняли на вооружение стратегию Трампа. Скорее, речь может идти о консенсусном решении. Оно только на первый взгляд является «бегством» или «провалом». На самом деле действия США в Африке в течение нескольких лет имеют далеко идущие последствия для всего мира — прежде всего для основных геополитических конкурентов Америки.

Во-первых, вывод военного контингента позволяет США сконцентрировать ресурсы на других театрах военных действий — из которых украинский стал первым, но не останется единственным.

А во-вторых, это создает долговременный кризис безопасности в регионе, далеком от границ США и их крупных экономических интересов.

Талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ), пришедшие к власти в Афганистане сразу после вывода американских войск и получившие огромный арсенал оставленного американцами оружия — это уже не проблема США. Это «головная боль» для Китая, Индии, Пакистана, Ирана, республик Средней Азии и России. Равно как и другие радикальные группировки региона.

То же самое касается Африки. Можно говорить о политических издержках «антизападных» переворотов и вывода американского контингента из Сахеля. Но и в военном плане, и экономически США проиграли не сильно. А что получили их главные конкуренты на африканском континенте — Китай и Европейский союз?

Последствия для ЕС

Европейский союз очевидным образом проигрывает от потери непосредственного контроля над странами Африки. Если для Соединенных Штатов «добровольный уход» из Сахеля стратегически не опасен, то в случае Франции и в целом Европы это совсем не так.

Военные власти стран AES национализируют или передают новым «друзьям» бывшие европейские предприятия. Кризис блока ЭКОВАС грозит крушением франка КФА, бывшего главным экономическим инструментом влияния Франции в регионе.

Свержение профранцузского президента Нигера Мохаммеда Базума в 2023 году привело не только к прекращению программ военного сотрудничества и изгнанию из страны западного бизнеса, но и к провалу политики ЕС по борьбе с африканской миграцией.

Главный маршрут миграции из Тропической Африки в Ливию (а затем по морю в ЕС) традиционно шел через нигерский Агадес. В 2015 году Нигер по соглашению с Евросоюзом блокировал этот коридор — число беженцев в ЕС из Африки сократилось с 300 тыс. до 50 тыс. в год. После свержения Базума путь для мигрантов был разблокирован.

Но Европе грозят не только мигранты. Многочисленные группировки джихадистов, как-то контролировавшиеся в Сахеле западными «миротворцами» (и вскормленные спецслужбами определенных государств), легко могут перенести активность в ЕС.

Франция, африканское наследие которой многие годы являлось ее экономической и внешнеполитической опорой, ведет себя самоубийственно. И не только в тех странах, откуда ее «прогнали» — по информации AFP, в ближайшее время военный контингент страны в Африке будет сокращен до 600 человек (в 10 раз с 2022 года). Военные Франции останутся в Сенегале, Кот-д’Ивуаре, Чаде и Габоне.

Последствия для Китая

Позиции Китая в Африке после «ухода» США из Сахеля выглядят лучше европейских. Но всё далеко не так просто. В том числе с той самой «Сахельской тройкой», объявившей об изгнании Франции и США и дружбе с КНР, Россией и Турцией.

В 2023 году военные власти Нигера выдворили французские войска из страны. В марте 2024 года власти Нигера потребовали вывода американских войск. 12 апреля в страну прибыли системы ПВО и инструкторы Африканского корпуса МО РФ. А на следующий день, 13 апреля, нигерские власти подписали соглашение на $400 млн с китайской государственной нефтяной компанией China National Petroleum Corp (CNPC) по месторождению Агадем.

Некоторые аналитики тогда увидели в этом «новый облик стратегического партнерства» России и Китая по Африке, в котором КНР является основным экономическим партнером для африканских стран, а Россия обеспечивает военную и военно-техническую поддержку. Но время показало, что это не так.

Китайские нефтяники вели геологоразведку и строительство нефтяной инфраструктуры в Нигере с 2003 года, и главным многомиллиардным проектом CNPC в регионе является нефтепровод Нигер — Бенин длиной 2000 километров (крупнейший в Африке), мощностью 90 000 баррелей в сутки.

Представители КНР в связи с этим проектом «заваливали деньгами» Нигер и Бенин при всех правителях — и прозападных, и антизападных. Но военная хунта, заявляющая о своей дружбе с Пекином, оказалась самой несговорчивой.

Уже после пуска трубопровода власти Нигера, сославшись на опасность атак джихадистов, отказались от открытия транзита на границе с Бенином. После задержания в Бенине нигерских граждан Ниамей полностью заблокировал нефтепровод. А в середине июня участок трубопровода в нигерском районе Досо был взорван одной из повстанческих группировок.

Через месяц после того, как CNPC починила нефтепровод, он снова был взорван. И снова на территории Нигера — на этот раз в префектуре Конни, в 300 километрах от Ниамея. Сообщение об этом появилось 16 июля, информации о серьезности повреждений и возможных сроках восстановления не публиковалось.

Власти Нигера ведут расследование диверсий на нефтепроводе. Одновременно с этим военные власти заявили, что страна начнет самостоятельно разрабатывать нефтяные месторождения, ранее разведанные китайскими нефтяниками.

Точно не известно, оказывают ли какую-то поддержку Китаю в ситуации с нефтепроводом Нигер — Бенин российские военспецы. Это представляется маловероятным. Своего военного контингента, который теоретически мог бы защищать нефтепровод, у КНР в Нигере нет.

А за пределами Сахеля с Китаем случаются еще более неприятные истории — например, переориентация Эфиопии, одного из крупнейших торговых партнеров Пекина на континенте, с китайского порта в Джибути на порт в Сомалиленде. Это грозит КНР потерей многих миллиардов долларов и уже привело к серьезному конфликту Пекина с крупнейшей эмиратской логистической корпорацией DP World.

В целом для Китая ситуация выглядит очень непростой. Многие десятилетия Пекин выстраивал экономические отношения с Африкой, не обращая внимания на политическую ориентацию конкретных правителей. Перевороты, войны и политическая нестабильность, ведущие к смене власти в африканских странах, фактически «обнуляют» эти усилия. От того, что новые власти заявляют о своей «антизападной» позиции, Китаю не легче.

А что же Россия?

Военная и экономическая политика России в Африке последних лет (и даже последних месяцев) требует отдельного подробного рассмотрения. Коротко можно сказать следующее.

«Страшилки» Вашингтона о захвате русскими половины Африки очень далеки от реальности. Влияние России в Африке невообразимо далеко от того, которое было во времена СССР. Но в сравнении с 1990-ми и даже 2000-ми годами Россия и правда укрепляет позиции на континенте.

Наши экономические шаги в Африке пока сильно отстают от военно-политических. А военно-политические шаги нашей страны в Сахеле можно было бы назвать блестящими (смелыми, взвешенными и перспективными)…

Если бы не одно «но» — война на Украине, объективно требующая задействования большинства военных ресурсов. Следствием чего, например, было перенаправление части служащих Африканского корпуса Минобороны РФ в пограничье Белгородской области (10 июля подтвержденное самим корпусом). Или крайне неоднозначное присутствие в одних и тех же странах Африки вчерашних мятежников из ЧВК «Вагнер» и военных РФ.

В связи со всем вышеизложенным ответ на вопрос, насколько растущее российское присутствие на африканском континенте опасно для США на самом деле (а не в изложении каких-нибудь Fox News), кажется однозначным: почти не опасно и даже полезно. Одним — для предвыборного пиара, другим — для выбивания денег американских налогоплательщиков на борьбу с «русской угрозой», теперь уже и в Африке.

В заключение отметим, что, «проиграв» русским Сахель, США усиливают свои позиции в прибрежных странах континента — в Кении (получившей статус стратегического партнера вне НАТО) на востоке, в Кот-д-Ивуаре и Гане (готовых принять новые базы США) на западе. Как мы видим, никуда на самом деле они не «уходят»… А сможет ли Россия закрепиться на африканском континенте в новых условиях — это большой вопрос.