Пушкинский лицей. Русская мечта или просто памятник?

31 октября (19 октября — по старому стилю) Царскосельскому лицею в городе Пушкин исполнилось 210 лет. Основные торжественные юбилейные мероприятия состоялись именно 19 октября — как дань памяти многими забытому, но важному событию российской истории.

Торжественное открытие лицея, на котором присутствовал император Александр I, который изначально планировал определить в лицей своих младших братьев для обучения вместе с дворянскими детьми, состоялось 19 октября 1811 года.

Под помещения лицея был реконструирован флигель Екатерининского дворца в Царском Селе. В 25 километрах от Петербурга, в загородной резиденции русских императоров открылось учебное заведение нового типа. Все это говорило о масштабе начинания, целью которого было воспитать новое поколение русской элиты.

Первый набор Царскосельского лицея составил 30 человек в возрасте 10-12 лет. Лицейская программа предполагала 6 лет обучения, разбитых на два курса по 3 года, по ходу которого лицеист получал университетское образование. Переход на вторую «трехлетку» осуществлялся только после сдачи экзаменов.

Первые экзамены «пушкинского» набора лицеистов были большим событием и стали предметом культурного почитания. Знаменитая картина Ильи Репина «Пушкин на экзамене 8 января 1815 г.» запечатлела момент, воспетый Пушкиным в строках «Евгения Онегина»: «Успех нас первый окрылил; Старик Державин нас заметил И в гроб сходя, благословил».

В ответ на критическую характеристику от одного из учителей, который отметил поэтический дар Пушкина, имевшего 26-ю успеваемость из 30 лицеистов, Державин просто вскричал: «Оставьте этого поэтом!».

Без высокого государственного покровительства и без встречи со столь выдающимися современниками не было бы лицея. Как невозможно представить лицей без элитного преподавательского состава, который незримо формировал лицейское братство.

В учебной программе первого лицейского выпуска значились следующие дисциплины, расположенные по мере их значимости: нравственные (Закон Божий, этика, логика, правоведение, политическая экономия); словесные (российская, латинская, французская, немецкая словесность и языки, риторика); исторические (российская и общая история, физическая география); физические и математические (математика, начала физики и космографии, математическая география, статистика), а также изящные искусства (чистописание, рисование) и гимнастические упражнения (танцы, фехтование, верховая езда, плавание).

Другим важным фактором человеческого восхождения юных лицеистов стала их постоянная занятость.

Распорядок дня лицеиста выглядел следующим образом: 06:00 — 07:00 — подъем, молитва, самостоятельная работа; 07:00 — 09:00 — занятия в классе; 10:00 — 11:00 — завтрак, прогулка в лицейском саду; 11:00 — 12:00 — занятия в классе; 13:00 — 14:00 — обед, короткий перерыв; 14:00 — 15:00 — занятия по чистописанию и рисованию; 15:00 — 17:00 — занятие в классе; 17:00 — 18:00 — отдых, полдник, прогулка, игры и гимнастика; 18:00 — 20:30 — вспомогательный класс (повторение уроков); 20:30 — 21:00 — ужин, отдых; 21:00 — 22:00 — вечерняя молитва; 22:00 — 06:00 — сон.

Плотный график образовательного процесса, призор воспитателей, отсутствие каникул, формирование закрытого мужского коллектива — на шесть лет мальчики отлучались от семьи и не покидали территорию лицея. Полная закрытость от внешнего мира, от его пошлости и соблазнов нарушалась только в редкие праздничные дни, когда к воспитанникам приезжали родственники. Исключительный эпизод вторжения суровой реальности в жизнь лицеистов произошел в 1812 году, но и он был кратким и исполнен величия и печали — лицеисты со слезами на глазах провожали русских офицеров на Отечественной войну.

Жили лицеисты по одному — в «нумерах» или «дортуарах», которые своими размерами и аскетизмом походили на монашеские кельи — именно такой образ не раз упоминал Пушкин в своей поэзии.

Личности воспитанников формировались в суровых условиях, которые компенсировались феноменальной социализацией. К воспитанникам лицея с 12 лет обращались на «Вы», что создавало атмосферу равенства и братства. С одной стороны, это может показаться излишней вольностью, как и отсутствие телесных наказаний в качестве воспитательного средства.

В то же время от воспитанников требовалось уважительное отношение не только к преподавателям, но и к служителям, на которых было запрещено повышать голос, «хотя бы они были их крепостные люди». Все это создавало семейную атмосферу.

Словом, лицейское педагогическое начинание стало первым шагом к русской педагогической мечте, которую затем различным образом продолжили реализовывать в Советском Союзе (вспомним, например, опыт Макаренко с его трудовыми коммунами).

Первый выпуск Лицея оправдал возложенные надежды. Среди выпускников — канцлер Российской империи А. М. Горчаков; чрезвычайный посланник и министр при Нидерландском дворе С. Г. Ломоносов; директор Санкт-Петербургской публичной библиотеки М. А. Корф; адмирал, исследователь Севера Ф. Ф. Матюшкин; управляющий Санкт-Петербургским главным архивом иностранных дел П. М. Юдин; генерал-майор В. Д. Вольховский; губернаторы А. А. Корнилов и А. П. Бакунин. Но Царскосельский лицей знаменит на весь мир, конечно, в первую очередь тем, что воспитал гениального поэта А. С. Пушкина.

Несмотря на круглую дату, мероприятия по случаю 210-летия Лицея прошли в камерной обстановке. Да шоу и не требовалось. Анализируя реальные вызовы, стоящие перед нашей страной сегодня, понимаешь, что и не нужно превращать Лицей в стерилизованное место паломничества любителей Пушкина и туристов. Для последних близ музея — кофейни, торговые лавки, с витрины которых бросилась в глаза футболка с принтом «В Питере — пить».

В современной России живую память о месте воспитания русской святыни превращают в стерилизованный памятник на потребу туризма. Отчего же так? Почему не востребуется в современной России бесценный педагогический опыт Царскосельского лицея, на который сегодня равняются элитные учебные заведения по всему миру?

Быть может, потому, что Царскосельский Лицей, замысленный как место воспитания новой властной элиты, взрастил не только талантливых, свободно мыслящих личностей, но парадоксальным образом внес лепту в создание нового поколения российской оппозиции (вспомним декабристов)? Оппозиции в лучшем смысле этого слова — державно мыслящей, думающей о своем народе и включенной позднее Лениным (работа «Памяти Герцена» 1912 года) в первое поколение русских революционеров: «Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала — дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию…».