О том, как из раскольника Сергия делают мученика
В ночь на 29 декабря правоохранительные органы России задержали захватчика Среднеуральского монастыря, отлученного от Церкви бывшего схиигумена Сергия (Романова). О том, кто такой «уральский старец Сергий», чем грозит конфликт вокруг его фигуры для РПЦ, а также что необходимо сделать, чтобы свести риски от этой истории к минимуму, рассказал член Синодальной богослужебной комиссии Русской Православной Церкви, протодиакон, доктор исторических наук, кандидат филологических наук, профессор кафедры истории славянских и балканских стран исторического факультета СПбГУ, член Академии военно-исторических наук Владимир Василик.
Корр.: Владимир Владимирович, как Вы видите ситуацию с отцом Сергием? Как о. Сергий дошел до раскола? Это ведь раскол?
Владимир Василик: Он человек с очень сложной судьбой. Он пережил уголовное прошлое и судебное дело по обвинению в убийстве. Несмотря на серьезное духовное преображение, надо отметить, что таких людей по канонам церкви нельзя рукополагать.
Состояние, в которое он впал в последнее время, на церковном языке называется состоянием прелести, это такой духовный самообман. Человек, конечно, был благодарен Богу за то, что получил шанс покаяться и исправиться. Более того, его возвели в высокий духовный сан. В сан иеромонаха, потом игумена.
Тем не менее, несмотря на прямое нарушение канона, он смог много полезного сделать. Но затем у него началось, что называется, головокружение от успехов. И он стал, во-первых, проявлять слишком большую властность, слишком жесткие способы духовного руководства и, проще говоря, возгордился. Во-вторых, в нынешние тяжелые времена он не смог понять всех объективных реальных трудностей бытия священноначалия, всех трудностей бытия церкви и всех проблем, которые сегодня обуревают и Россию, и православный мир. Он стал попросту раскачивать церковную лодку, раскачивать церковный корабль. Наряду со справедливыми суждениями относительно чрезмерно искусственной паники по поводу коронавируса, наряду со справедливым мнением, что ради эпидемиологических соображений нельзя закрывать церкви, нельзя лишать людей духовной помощи, духовного общения и духовного утешения, он стал стрелять во все стороны, подозревать священноначалие в сговоре с врагами церкви и России, политизировал свою деятельность и разорвал общение со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, а через него и со всей церковью.
Его неоднократно увещевали, пытались привести в чувство. Но, к сожалению, он не приводился. И в результате было принято решение вначале о запрете служения, потом о снятии сана, когда он не отреагировал. Он пренебрег всем этим, не желая идти правильным и законным путем, не желая канонически оправдываться, продолжал служение и управление монастырем. Что по святым канонам является абсолютным препятствием для реабилитации и для восстановления в служении. Итог закономерен: отлучение от церкви уже как монаха.
Что же касается штурма монастыря, то, конечно, следует отметить, что ночной штурм женского монастыря, мягко говоря, не украшает наши власти. Что, безусловно, все было сделано достаточно грубо и травматично для тех людей, которые в сущности неповинны в «художествах» бывшего игумена Сергия. Но я еще раз подчеркну, что, во-первых, отец Сергий совершил по сути дела беззаконный акт. По сути дела, перестав быть членом Московской Патриархии, он продолжал удерживать монастырь, который ей принадлежит по закону. Во-вторых, этот монастырь стал источником раскола и соблазна для очень многих.
Отмечу, что Церковь не несет ответственности за штурм монастыря и арест самого Сергия, потому что это деяние светских властей.
Вообще, честно говоря, ситуация жалостная и прискорбная. Человек, который приносил пользу и мог бы приносить пользу и далее, из-за своих амбиций, из-за своей гордыни лишился возможности служить Богу и людям. И внес в мир большой соблазн. Он внес свою лепту в тот управляемый хаос, который мы наблюдаем, из-за своих протестных чувств, в чем-то обоснованных, а в чем-то совершенно нет. И в данном случае, к сожалению, отец Сергей пренебрег одной из главных христианских добродетелей — трезвостью.
И в данном случае, конечно, очень жалко, очень жалко, что его упустили. Что им занялись только тогда, когда он вышел из-под контроля. Что с ним реально не работали. Духовное окормление со стороны архиерея, увы, в течение многих лет сводилось к нулю. С «раком» стали бороться только на четвертой стадии. И об этой ситуации можно только скорбеть.
Корр.: Сергий заявлял, что на борьбу его благословили Афонские старцы. О ком конкретно он говорил?
Владимир Василик: Афон, конечно, явление многообразное. Я поддерживаю контакты с Афонским монастырем Филофей, так вот, монахи этого монастыря не знают, кто из официальных Афонских монастырей оказывал духовную поддержку нынешнему отлученному монаху Сергию. В данном случае я считаю, что, как говорил мой покойный учитель Игорь Михайлович Дьяконов, не надо умножать сумму мирового зла. И добавлю: не надо умножать сумму контролируемого хаоса. Все это очень прискорбно и горестно. И за все это, обо всем этом можно только скорбеть.
Корр: На Афоне есть монастырь, который ушел в раскол, может быть, оттуда?
Владимир Василик: Эсфигмен? Я не слышал ни о каких контактах Сергия с Эсфигменом. Я не исключаю их, но и не утверждаю, что они имели место.
Корр.: Могли Сергия вести еще какие-то люди, кроме озвученных контактов?
Владимир Василик: Я думаю, что есть представители спецслужб, прежде всего иностранных, которые стремятся расколоть Русскую Православную Церковь. В свое время, накануне 2016 года, проходила информация относительно того, что в ЦРУ выделено около $70 млн на работу в России по расколу Русской Православной Церкви. Впрочем, они временами задействуют и внутренние ресурсы — и наших либералов, и тех перевербованных службистов, которые только с 9 до 12 работают на Российскую Федерацию, а с 12 до 17 работают на себя. К сожалению, таких немало. Как говорится, Кремль один, но башен у него много.
Учитывая ту поддержку, которую получал игумен Сергий на строительство своих монастырей, чувствуется, что в него вкладывали серьезные средства, и вкладывали их серьезные люди. Что его нашли, к нему примазывались, воспользовались его амбициями и его недостаточной просвещенностью, его использовали втемную.
Корр: Вы сказали, что у него достаточно много монастырей, которые возводили, в которые вкладывали деньги и так далее, они сейчас могут представлять угрозу, поскольку их духовный лидер в каком-то смысле сейчас попал в опалу?
Владимир Василик: В каком-то смысле, да. И, конечно же, необходимы огромные труды для разъяснения и направления этих людей на путь подлинного духовного христианского делания и подлинного служения Отечеству. На вывод их из тех тупиков, в которые, к сожалению, загнал их отец Сергий.
Корр.: Какие конкретные группы стоят за отцом Сергием? В православной среде стоящих за ним людей называют царебожниками.
Владимир Василик: Да, такие люди вокруг него были. И то гипертрофированное неразумное почитание последнего царя, который был действительно человеком, мученически принявшим смерть. То гипертрофированное почитание царя и царской семьи на поверку являлось деструктивным явлением, которое только расшатывало церковь и раскалывало ее.
Корр.: Что, на Ваш взгляд, нужно сделать, чтобы, с одной стороны, отец Сергий не стал мучеником и, с другой стороны, чтобы этот раскол, который вроде как оформился, не углубился? Чтобы не было формирования и создания параллельных «истинных церквей»?
Владимир Василик: Во-первых, тот формат уголовного преследования, который присутствует сейчас, — он неразумный. Как будто сейчас из него нарочно делают мученика.
В данном случае, если против человека, тем более против такого человека, выдвигают обвинение, то оно должно быть юридически обоснованным, взвешенным и законным.
Во-первых, пребывание его в заключении только озлобит его впоследствии, только создаст привлекательный образ мученика.
Во-вторых, к общинам, которые основаны им, нужно обратиться со специальным решением, со специальным посланием, людям нужно терпеливо объяснить, в чем состоит подлинная польза церкви, польза Отечеству в настоящее время. И деликатно, но настойчиво объяснять им, что их вели по ложному пути.
В-третьих, необходима более внятная и четкая, более традиционная церковная позиция относительно нынешних проблем церкви, в том числе и в связи с ситуацией вокруг коронавируса и с отцом Сергием.
