Казаки в роли титушек?

События, которые произошли за несколько месяцев после президентских выборов, уже позволяют обсудить, как действует и будет действовать поддерживаемая Западом внесистемная оппозиция, у которой нет шансов прийти к власти демократическим путем, в том числе и потому, что позиция, диктуемая Западом — отдать Крым, предать Донбасс — не находит поддержки среди граждан России.

Вполне вероятно, что ставка сделана на определенного рода провокации, организованные оппозицией с помощью представителей якобы патриотических сил во власти. Наверняка многие помнят майданный неологизм «титушки» — платные провокаторы, которые выступили катализатором ненависти к власти и дискредитировали антимайданные силы.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что произошло 5 мая во время несанкционированного митинга «Он нам не царь» на Пушкинской площади. На протестной акции, организованной Алексеем Навальным и приуроченной к инаугурации президента России, зачем-то оказалось некоторое число «казаков» с нагайками, которыми те «разгоняли» демонстрантов. Стилистической безупречности этой идеи можно только поаплодировать: царь, казаки, нагайки. «Легким движением руки» вместо избранного при рекордной явке и поддержке президента возникает царь, расправляющийся — как и полагается царю — с неугодной ему передовой оппозиционной молодежью с помощью казаков с нагайками. Власть использует фашиствующих боевиков, черносотенцев! Об избиении граждан, в том числе журналистов, в центре российской столицы «неизвестными вооруженными формированиями» заявил журналист Максим Шевченко, который тут же объявляет о своем выходе из Совета при президенте РФ по правам человека (СПЧ), отказавшегося собраться на экстренное заседание по этому поводу. Максима Шевченко никак нельзя назвать представителем прозападной либеральной оппозиции — тем его демарш для белоленточников ценнее — смотрите, что власть творит: даже тот, кто выступал в 2012 году на Поклонной горе, и тот не выдержал.

Прессу мгновенно облетает информация о том, что у «казаков» подписаны миллионные контракты с мэрией столицы для охраны порядка на массовых мероприятиях. При этом СМИ ссылаются на информацию, опубликованную изданием The Bell, которое на поверку оказалось русскоязычным информационным бюллетенем, созданным бывшим главредом «Ведомостей» Елизаветой Осетинской во время прохождения стажировки в Стэнфордском университете в США. Впоследствии информация, естественно, не подтвердилась и была опровергнута мэрией Москвы, но «осадочек остался». Так откуда же эти «казаки» появились?

Ведь совершенно очевидно, что власти, у которой есть полиция, Росгвардия, ОМОН, никакие «казаки» не нужны. Что перечисленные выше официальные структуры могут в случае необходимости действовать сколь угодно жестко, и никто не может поставить это власти в упрек, ибо в странах «западных демократий» правоохранители ведут себя гораздо жестче. А вот «казаки» с нагайками на оппозиционном митинге за день до инаугурации... это российским властям в условиях холодной войны, санкций, политического давления не только не нужно, но и крайне вредно.

Чуть позже в СМИ появилась информация о том, что приезд казаков в количестве около ста человек из разных областей России был организован и оплачен депутатом Госдумы Евгением Федоровым, возглавляющим НОД — «Национально-освободительное движение» («Понятно, — должен подумать читатель — Кремль заплатил!»). Обстоятельства проясняются в интервью казачьего блогера Василия Ящикова «Московскому комсомольцу». В частности, Ящиков сообщает, что, по его наблюдениям, казаков на мероприятии было в общей сложности около 35 человек, принадлежали они к разным, не сотрудничающим друг с другом казачьим сообществам. По его словам, среди протестующих была особая группа людей, которые оскорблениями и действиями провоцировали ответную реакцию казаков.

В итоге с помощью казаков, которые зачем-то появились на митинге и стали жертвой провокационных действий, были решены сразу две задачи. По СМИ разошлись фотографии разбушевавшихся казаков, которые вызвали справедливое возмущение граждан внутри страны и помогли демонизации России и российской власти за рубежом, и — самое главное — начали работать на дискредитацию патриотических сил в целом.

Ничем иным как провокацией нельзя назвать и митинг КПРФ, состоявшийся 25 мая в Ульяновске. 24 апреля администрация Ульяновска переименовала площадь имени Ленина в Соборную. Решение было принято кулуарно, без проведения каких-либо демократических процедур, так как администрация, видимо, знала о настроении жителей. Но 5 мая волонтерами Агентства по культурно-социальным исследованиям общества (АКСИО) был проведен масштабный опрос общественного мнения. Выяснилось, что из более 10 тыс. опрошенных на ульяновских улицах жителей 80,8 % — против переименования, а около половины респондентов ничего о решении администрации не знали. Результаты опроса были сразу опубликованы, и на него могла сослаться любая политическая сила, выступающая против переименования площади Ленина за спиной жителей Ульяновска и вопреки их воле. И КПРФ — партии, представленной в парламенте — сам бог велел, сославшись на мнение жителей, начать соответствующие действия в парламенте, подкрепляя их сплоченными митингами в Ульяновске.

Вместо этого местное отделение КПРФ 25 мая проводит митинг, на который съезжаются представители партии из ряда городов Поволжья, что, казалось бы, само по себе совершенно нормально и правильно: Ульяновск — родина Ленина, и переименование центральной площади города не является только внутриульяновским делом. На митинге разыгрывается спектакль, при котором ряд активистов приковывают себя цепями к подъемным кранам, вывезенным на площадь. Прикованные цепями протестующие (язык не поворачивается назвать их коммунистами) сообщают, что они будут находиться в таком состоянии до тех пор, пока площадь не переименуют обратно, однако с заходом солнца спокойно расковываются и уходят домой. В тот же день группа представителей КПРФ пришла в здание городской администрации на согласованную на митинге встречу. Когда главный вход в здание оказался запертым, толпа в несколько десятков человек, руководимая первым секретарем Ульяновского обкома КПРФ, депутатом Госдумы Алексеем Куринным, вошла туда с черного хода. Внутри здания завязалась потасовка, в результате чего был госпитализирован сотрудник администрации.

Это могло быть случайностью и даже ловушкой городских руководителей, однако случайности, которые могут произойти при заходе разгоряченной толпы в здание администрации, легко прогнозируются. Или расчет был именно на это? В итоге рядовые члены КПРФ, отстаивающие правое дело, превращены в кучку беснующихся хулиганов, которым СМИ, симпатизирующие ульяновским переименованиям, противопоставили респектабельный митинг сторонников «исторической справедливости» (то есть переименования площади Ленина в Соборную), организованный «Справедливой Россией». А ведь всего-то и нужно было указать администрации на опрос, а сторонникам «исторической справедливости» — на то, что их бандеровские единомышленники на Украине уже переименовали улицы Ленина в Соборные в Херсоне и Николаеве.

«Бонус» ульяновской провокации, уже названной в СМИ «коммунистическим майданом» — дискредитация патриотических сил, которая, как и в случае с «казаками», произошла с помощью как бы своих. Нужны ли широкому антифашистски настроенному большинству, выступающему против декоммунизации по неонацистскому образцу, митинги-балаганы с шутовским приковыванием активистов цепями и потасовками с представителями власти на лестницах горадминистраций? Ни в коем случае. Протест такого качества был как раз позарез нужен переименователям в ульяновской администрации, позиции которой после проведения масштабного соцопроса АКСИО сильно пошатнулись.

В то время как грамотно организованные провокации играют на дискредитацию широких патриотических сил, в лагере либеральной несистемной оппозиции идут другие процессы: оппозиционеры грамотно встраиваются в социальные протесты и политизируют их. В этой связи интересна статья редактора отдела политики «Новой газеты» Кирилла Мартынова «Уличные акции. На предъявителя» от 4 мая 2018 года. Автор отмечает послевыборный рост напряженности в ряде российских регионов. Это протесты жителей ряда городов Подмосковья против мусорных полигонов. Протесты, связанные с гибелью детей во время пожара в торговом центре «Зимняя вишня» в Кемерово, который, как выяснилось, функционировал полулегально. Отметим заметное участие сотрудников штаба Алексея Навального в траурном митинге в Кемерово и почти мгновенную «переброску» протеста в столицу. Люди, пришедшие почтить память погибших на Пушкинскую площадь, в числе которых были и сибиряки, постоянно живущие или оказавшиеся в столице в те трагические дни, были поражены тем, что и гибель детей кто-то может использовать в своих узкополитических целях.

И, наконец, протесты против блокировки мессенджера Telegram. Сама блокировка приложения — настоящий подарок властей (или какой-то группы внутри нее) оппозиции. Чиновники могли либо не запрещать популярный сервис, либо запретить его действенно. Вместо этого власть сделала нечто среднее — и стала мишенью для насмешек, сделала из совладельца Telegram Павла Дурова «борца с путинским режимом», помогла оппозиции вывести на митинг 30 апреля в Москве 12 тыс. человек «в защиту свободного интернета». К протесту-празднику (москвичи приходили с детьми, запускали в воздух самолетики) «органично подключились» сторонники Навального. То есть трибуна для Навального была создана теми, кто сначала показал жесткость, а затем слабость власти.

Но вернемся к статье в «Новой газете». В будущем Мартынов видит развитие новых конфликтов, которые могут быть связаны с повышением пенсионного возраста, налогов, с санкциями. «Каждый из этих конфликтов имеет пока изолированное значение — их участники воспринимают себя не как члены политической оппозиции, но как граждане, добивающиеся локальных общественных целей. Все может измениться в том случае, если власти не будут успевать оперативно сбивать напряжение (закрытие свалки, увольнение Тулеева), а подобный ресурс совсем не бесконечен. В этом случае у протестующих может появиться новый модератор — человек, к которому обращаются за защитой и помощью. Так из отдельных фрагментов социального напряжения складывается общая картина — политическая оппозиция», — подчеркивает автор. Иными словами, каждый локальный социальный конфликт (а их в современной России не может не быть по определению) будет подхвачен, политизирован и сложен в один большой костер, который подожжет лидер русского майдана, скромно называемый Мартыновым «модератором» протеста.

То есть, с одной стороны, власть дискредитирует сама себя и патриотические силы, на которые могла бы опереться. А с другой стороны, прозападная оппозиция, не имеющая шансов на выборах, прибирает к рукам очаги протеста и ожидает время «Ч», чтобы прийти к власти через уличные беспорядки. «Урок Армении, где сейчас оформился мирный транзит власти, состоит в том, что в критический момент проценты, набранные на последних выборах, не имеют никакого значения», — подчеркивает обозреватель «Новой газеты». Хочется надеяться, что власть внимательно читает такого рода откровения и сделает выводы из московской и ульяновской историй.