Недопетая песня Александра Окаёмова. «Победа борьбой решена…»
Имя этого певца сегодня знают и вспоминают немногие. Точнее тот, кто знает это имя, вспоминают его часто. Но вот сколько сегодня осталось соотечественников в нашей стране, кто слышал это имя, кто помнит его песни… 12 марта исполнилось 115 лет со дня его рождения.
Александр Иванович Окаёмов — певец, высокий бас. Он начинал практически одновременно с такими исполнителями, как Георгий Виноградов и Владимир Нечаев, Марк Рейзен и Владимир Бунчиков, Петр Киричек и Владимир Захаров, Георгий Абрамов и Ефрем Флакс, а также другими певцами, чьи имена узнала вся страна в предвоенные, военные и послевоенные годы.
Александру Окаёмову тоже предрекали большую творческую жизнь. Солист Московской филармонии и Всесоюзного радио, преподаватель Московской консерватории им. Чайковского, выступавший с сольными концертами по стране. Авторы специально для него писали песни. Александром Окаёмовым первым была исполнена в эфире Всесоюзного радио песня «Орленок» Виктора Белого на стихи Якова Шведова.
Может быть, это исполнение также помогло ей практически мгновенно завоевать сердца граждан СССР. Вообще, с песней «Орленок» в судьбе самого Александра Ивановича много совпадений и пересечений, но об этом чуть позже. Аудиозаписи исполнения Окаёмовым шедевра Белого и Шведова пока, к огромному сожалению, найти не удалось, поэтому предлагаем вам послушать ее в другом исполнении.
Орленок (В. Белый, сл. Я. Шведов) В. Политковский, 1937
Окаёмов родился 27 февраля (12 марта) 1905 года в городе Ряжске, что на Рязанщине, в семье бедного сельского священника. С раннего детства он помогал старшим по хозяйству, практически ведя жизнь сына крестьянина. В 1914 году Александр начинает обучение в Ряжской гимназии, где помимо учебы участвует в гимназическом хоре. Выступал и как солист. Особенно проникновенно, по воспоминаниям очевидцев, он пел народную песню «Солнце всходит и заходит».
В 16 лет он покидает родной дом и поступает на работу в шахту, потом трудится ремонтным рабочим на железной дороге. Но Саша Окаёмов мечтал петь. Накопив денег, в 1923 году он едет в Москву, где сначала учится на вокальных курсах Государственного института музыкальной науки, а в 1926 поступает в Московскую консерваторию. В 1929 Окаёмов окончил вокальный факультет, а в 1930 — педагогический факультет лучшего музыкального вуза страны.
По окончании учебы Александр Иванович начинает сольные выступления на концертных площадках и в эфире Всесоюзного радио. Его репертуар составляют как классические произведения (в частности, певцом были подготовлены и исполнены большие программы по П. И. Чайковскому и М. П. Мусоргскому), так и песни молодых советских композиторов, запись одной из которых мы предлагаем послушать.
Уезжает девушка на Дальний Восток (Д. Кабалевский, сл. М. Исаковский) А. Окаёмов, 1938
Вспоминая о работе над этой песней, Дмитрий Борисович Кабалевский рассказывал, что именно Александр Окаёмов попросил его написать музыку на стихи Михаила Исаковского. Вообще, по воспоминаниям великого советского композитора, в довоенные годы многие писали песни специально для певца. Дмитрий Борисович в подтверждение своих слов приводит афишу одного из концертов Окаёмова (22 ноября 1937 года), в программе которого было сразу 15 премьер песен, написанных разными авторами.
Особенно дружен Александр Иванович был с Александром Давиденко, Борисом Шехтером, Марианом Ковалем, Вано Мурадели, Николаем Чемберджи, тем же Дмитрием Кабалевским и многими другими. Предлагаем вам послушать четыре произведения из цикла «Эпизоды из 1905 года», написанные М. Ковалем к 30-летию первой русской революции и исполненные Окаёмовым.
Перед Зимним дворцом («Эпизоды из 1905 года») (М. Коваль, сл. народные) А. Окаёмов, 1935
Смерть дружинника («Эпизоды из 1905 года») (М. Коваль, сл. И. Френкель) А. Окаёмов, 1935
Забастовка («Эпизоды из 1905 года») (М. Коваль, сл. И. Френкель) А. Окаёмов, 1935
Владимирка («Эпизоды из 1905 года») (М. Коваль, сл. Д. Бедный) А. Окаёмов, 1935
Вообще, несмотря на не совсем «пролетарское происхождение», Окаёмову были близки идеи советского строя. Возможно, именно поэтому ему предложили первому исполнить «Орленка» «на всю страну» — в эфире Всесоюзного радио. Сама песня была написана к спектаклю «Хлопчик» композитором Виктором Белым. Она так понравилась зрителям, что поэт Яков Шведов к единственному первому куплету, звучавшему в постановке, дописал еще пять, чтоб ее можно было исполнять на концертах.
Но не только песни советских авторов исполняет Окаёмов в предвоенные годы. В его репертуаре также были песни народов, борющихся за свободу и независимость, в частности — испанские и китайские.
Четверо генералов (исп. народная, сл. Я. Родионов) А. Окаемов, 1935
Верный друг (кит. народная, сл. Я. Родионов) А. Окаёмов, 1935
Помимо концертной деятельности Александр Иванович много времени уделял преподаванию. В 1934 году он начинает обучать пению студентов в Музыкальном техникуме (училище) при Московской консерватории (ныне училище имени Гнесиных). В 1938–1941 годах работает сначала ассистентом, а затем доцентом Московской консерватории им. П. И. Чайковского по классу сольного пения и камерного ансамбля.
Во второй половине 1930-х годов Окаёмов знакомится с Геннадием Лузениным, также выпускником, а затем преподавателем Московской консерватории, одновременно руководившим хором Московской областной филармонии. Знакомство перерастает в крепкую мужскую дружбу, которая продлится до самого конца их таких коротких жизней.
Были два друга (С. Германов, сл. В. Гусев) А. Окаёмов, 1937
Геннадий Павлович Лузенин — выходец из рабочей семьи, родился 13 января 1909 года в Мотовилихинском заводе Пермской губернии (сегодня — город Пермь). В 1920-е годы был помощником регентов церковных хоров, учился в Пермском музыкальном училище № 2, руководил хором училища и молодежным хором при Мотовилихинском заводе.
В 1935 году окончил дирижерско-хоровое отделение Московской консерватории. С 1936 года работал главным хормейстером Оперной студии при Московской консерватории. В 1938–1941 годах являлся руководителем Молодежного хора Московской областной филармонии. С 1939 по 1941 года был преподавателем, а затем заместителем декана дирижерско-хорового отделения Московской консерватории.
Великая Отечественная война
С начала войны судьбы Александра Окаёмова и Геннадия Лузенина сплелись воедино. Оба отказались от полагавшейся им брони, при этом Молодежный хор Московской областной филармонии, художественным руководителем которого оставался Геннадий Павлович, был в полном составе эвакуирован в Ташкент, но хормейстер отказался уезжать.
Уже в начале июля 1941 года Окаёмов и Лузенин вступают в ряды 8-й Московской стрелковой (Краснопресненской) дивизии народного ополчения. В своем письме жене и новорожденному сыну Юре, переехавшим в Пермь, Геннадий Павлович сообщает, что стал пулеметчиком и скоро им предстоит первый бой. В сентябре 1941 года 8-я дивизия заняла оборону на «Днепровском рубеже» под Ельней.
Идут ополченцы в осеннем мраке,
Неся круги минометных плит,
А где-то накапливается к атаке
Сибирских дивизий живой гранит.
Так писал поэт Евгений Долматовский о бойцах Московского народного ополчения, в рядах 8-й Краснопресненской дивизии которого воевали многие собратья по перу Долматовского. Достаточно вспомнить Павла Бляхина («Красные дьяволята»), Рувима Фраермана («Дикая собака Динго»), Степана Злобина, Ефима Зозулю, поэтов Ивана Молчанова, Павла Железнова, Сергея Острового.
Все они были в «писательской роте». Это подразделение была сформировано из членов Союза писателей СССР. Также в состав дивизии вошли добровольцы с «Трехгорной мануфактуры», фабрики «Пролетарский труд», с завода «Красная Пресня», завода лаков и красок, завода имени Сталина, трамвайного депо, батальоны Коломенского, Солнечногорского, Ногинского, Загорского и Подольского районов Подмосковья.
В рядах 8-й Краснопресненской также воевали сотрудники и студенты Московского университета, юридического института, актеры и авторы Театра Революции. Так в «актерской роте» воевал и чудом уцелел актер Театра Революции и будущий драматург Виктор Розов, автор пьес «Вечно живые» (к/ф «Летят журавли»), «В поисках радости» (к/ф «Шумный день») и других.
В состав дивизии вошли также ополченцы из Московской консерватории имени П. И. Чайковского. 1-й батальон 1303-го полка кто-то из его участников даже назвал «Батальоном имени Чайковского», поскольку в его первоначальном составе половину составляли сотрудники и студенты консерватории. Позже были отозваны с фронта 25 человек, среди которых были композитор Виссарион Шебалин, дирижер Николай Осипов, скрипач Давид Ойстрах, пианист Эмиль Гилельс, квартет им. Бетховена (в полном составе), другие студенты и преподаватели.
Но многие отказались отбывать в тыл. Среди них были и Окаёмов, и Лузенин. Отказались также уезжать известные на всю страну музыканты-виртуозы: пианист-орденоносец Абрам Дьяков, виолончелист Стефан Кальянов, трубач Константин Серостанов и другие. На привалах и в часы отдыха оркестр и хор «Батальона имени Чайковского» давали концерты, запевалой в которых являлся Александр Окаёмов.
Боевые действия 8-я Краснопресненская дивизия вела с 4 по 6 октября 1941 года. Малообученные солдаты-ополченцы отчаянно сражались с противостоявшими им натренированными соединениями Вермахта, численность которых более чем в 3 раза превосходила состав дивизии (к октябрю — около 7 500 человек). К окончанию боев соединение потеряло более половины численного состава. Многие были убиты, еще больше бойцов оказались в плену.
24-я армия, в состав которой входила 8-я дивия оказалась в окружении. Почти полмесяца они своими попытками вырваться из «котла» сковывали продвижение к Москве 28-ми дивизий противника, что позволило лучше подготовиться к обороне столицы, и к будущему контрнаступлению: «А где-то накапливается к атаке Сибирских дивизий живой гранит»…
Среди попавших в плен были и Окаёмов с Лузениным. Раненые они оказались захвачены гитлеровцами и направлены в концентрационный лагерь вблизи белорусского города Кричев. А через несколько месяцев до Москвы докатился подлый слушок, что Окаёмов и Лузенин стали предателями. В 1943-ем эти слухи якобы были подтверждены дополнительными «сведениями» с оккупированных территорий Белоруссии…
Что же случилось на самом деле? Сегодня существует множество интерпретаций событий тех лет, в которые оказались волею судеб вовлечены два друга. К огромному сожалению, во многих публикациях нынешние журналисты, стараясь усилить эмоциональное воздействие текста, слишком часто позволяют себе излишне приукрашивать подвиги Окаёмова и Лузенина, порой приписывая им то, чего в реальности не происходило.
Мы постараемся придерживаться исторических документов и фактов, которые были собраны теми людьми, которые кропотливо собирали данные о тех событиях в течение многих лет. Да и к тому же есть документальный фильм «Песню вели на расстрел» 1969 года, снятый Пермской киностудией. В нем также раскрываются подробности деятельности «группы Окаёмова», подтвержденные комментариями непосредственных участников тех событий (рекомендуем найти и посмотреть этот фильм).
Подвиг
Кричевский концентрационный лагерь располагался на территории бывшего цементного завода. Находясь в лагере смерти, артисты поддерживали дух оказавшихся в застенках как умели — песней, будучи сами полуживыми, рассказывал один из уцелевших узников Назаров. Он вспоминал слова Окаёмова, сказанные им уже после освобождения из лагеря: «Мы готовы умереть, но только так, чтобы это было с большой пользой для дела».
Сегодня точно не установлено, кто стал инициатором создания хора из бывших заключенных концлагеря. В качестве таковых фигурируют то местный священник, то оккупационные нацистские власти, но именно у гитлеровцев в конце концов оформилась мысль создать русский хор из узников, дабы сделать его выступления орудием пропаганды «нового порядка», придав звериному облику фашистов более «благообразное выражение». Наличие знаменитого советского певца в их руках весьма способствовало этим планам.
Выйдя из лагеря на свободу, Окаёмов и Лузенин постарались тут же установить связь с кричевским подпольем. Координировал действия подпольщиков и партизан в Кричеве в те годы Кузьма Андреевич Реутский, специально оставленный в тылу для организации борьбы с захватчиками. Он во время оккупации был секретарем подпольного райкома партии. По воспоминаниям Реутского, их называли «Артистами», именно Кузьма Андреевич дал задание использовать Окаёмова и Лузенина, «коль такие люди находятся на легальном положении».
«Окаёмов и Лузенин часто выезжали с концертами в другие регионы. Было поручено им распространение листовок и сбор нужных сведений. Моя сестра (Толкачёва Мария Сергеевна, расстрелянная фашистами в 1943 году — прим. ИА Красная Весна) рассказывала им о последних новостях, полученных ею в партизанском отряде о продвижении фронтов. Лузенин и Окаёмов приносили сведения, собранные ими во время поездок», — вспоминала позже бывшая партизанская связная Зеленкова.
Один из тех, кто поставлял Окаёмову и Лузенину сведения о планах оккупантов в отношении партизан, о перемещениях эшелонов врага и другие важные сведения Иван Денисенко, писарь немецкой комендатуры Кричева, расстрелянный в 1943 году, так отозвался об «Артистах» в разговоре с партизанской связной Сенчило: «Они очень честные люди. Они больше сделали, чем мы с Вами, для Родины». К сожалению, до сих пор неизвестно, кто еще снабжал информацией Окаёмова и Лузенина.
Для передачи информации партизанам «Артисты» даже «кодировали» программу своих концертов. Так, если концерт открывался русской народной песней «Есть на Волге утес», то это значило, что завтра через стратегический важный железнодорожный узел Кричев проследует эшелон с вооружением и воинскими частями, а если первой исполнялась «Вдоль по Питерской», то на следующий день была запланирована облава.
Хор выступал в Кричеве, ездил в Чериков, в Рославль, и в Оршу, в Славгород, в Климовичи, в другие города, а в округе участились случаи уничтожения немецких военных эшелонов, партизаны и подпольщики благополучно уходили от облав гестапо, по городам распространялись листовки о ситуации на фронтах… Немцы долго не могли понять, кто стоит за всеми этими фактами.
Раскрыть друзей нацисты смогли в результате предательства одного из участников хора Владимира Т. (фамилия не приводится, дабы лишний раз не упоминать), которому, к слову, даже пообещали пост руководителя хора после казни Окаёмова и Лузенина. Первоначально их планировали повесить в Кричеве 23 февраля, в День Красной Армии. Но в ночь с 20 на 21 февраля из кричевской тюрьмы был совершен побег, который организовали партизаны отряда имени Чапаева, надеясь освободить «Артистов».
Но к тому времени, истерзанный Александр Окаёмов практически не мог двигаться, а Геннадий Лузенин решил разделить судьбу друга. Убежать смогли только три молодых партизана. Тем не менее немцы побоялись длить пребывание узников в тюрьме, и рано утром 21 февраля 1943 года их расстреляли под Кричевом рядом с озером Черным. А потом немцы решили пустить ложный слух о «предательстве» Окаёмова и Лузенина, якобы уехавших в Берлин, чтобы создать уже там «русский хор».
И пустил этот слух всё тот же предатель Т., который позже в ходе следствия сообщил, что уже после расстрела друзей «сказал на общем собрании (хора — прим. ИА Красная Весна) в присутствии офицеров комендатуры о прекращении существования хора в связи с отъездом Лузенина и Окаемова в Берлин. И, как мне было поручено, я сказал публично, что я лично видел их отъезд. Помню удручающие лица хоровиков. Мне поверили. Молва о предательстве руководителями хора своих товарищей стала известна всему Кричеву, а позже появилась и в Москве».
Вот так и утвердился на долгие годы подлый слух о «предательстве» героев. Только в 1960 году через 17 лет Кузьма Андреевич Реутский в статье «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях», опубликованной в газете «Московская правда» № 41(1275), кратко рассказал о подвиге группы Окаёмова и Лузенина. Позднее Кузьма Андреевич так сказал о поведении Александра Окаёмова и Геннадия Лузенина в ходе истязаний в гестапо: «Они вели себя, как большевики, как настоящие русские люди. Они… не предали ни одного человека».
Сегодня изучены архивы КГБ и гестапо, подвиги «Артистов» и даже обстоятельства их смерти сегодня известны достаточно подробно. Вот что позже рассказала случайная свидетельница смерти Александра Окаёмова и Геннадия Лузенина, жительница села Прудок под Кричевом Екатерина Ильинична Терентьева, пришедшая тем ранним утром в лес, чтобы собрать хворост: «Я теряла сознание от своего страха и крика немца… А как они пели — запомнила…»
На вопрос, что пели «Артисты» перед смертью, она ответила: «Этой песни я не слышала никогда… там были такие слова… как будто они обращались к богу… Нет, пожалеть не просили, пели как есть, кто хочет в молодости думать о смерти? Вот об этом и пели… Их с песней и расстреляли…»
Уже позже на месте расстрела Александра Ивановича Окаёмова и Геннадия Павловича Лузенина будет установлен памятник, который весь Кричев знает, как «Памятник Орлятам».
В ходе последнего концерта Александр Иванович Окаёмов пел арию из «Князя Игоря»: «О дайте, дайте мне свободу, Я Русь от недругов спасу», и строки из Есенина: «Если крикнет рать святая: „Кинь ты Русь, живи в раю!“ Я скажу: „Не надо рая, Дайте Родину мою“». «Ермак», «Дубинушка», «Орлёнок», и даже «По долинам и по взгорьям», которую певец объявил, как старинную русскую народную песню, прозвучали последним посланием для жителей Кричева.
Послесловие
К огромному сожалению, пока не удалось найти запись песни «Орлёнок» в исполнении Александра Окаёмова. Но в завершении рассказа хотелось бы, чтобы это знаменитое произведение Виктора Белого и Якова Шведова прозвучало еще раз. В исполнении хора Центрального Дома детей железнодорожников (ЦДДЖ).
Орленок (В. Белый, сл. Я. Шведов) Хор ЦДДЖ
Редакции пока не удалось установить, кто из певцов, к тому же обладателей высокого баса, исполняет «Орлёнка» вместе с хором ЦДДЖ.
