Фиктивный суверенитет: почему Германия не может действовать в собственных интересах?

После окончания Второй мировой войны Германия оказалась в положении, которое до сих пор вызывает споры о том, насколько страна действительно смогла вернуть себе право распоряжаться собственной судьбой. Прошли десятилетия, сменились поколения, исчезли границы между Востоком и Западом, но вопрос о реальном суверенитете так и не утратил своего накала. Наоборот — сегодня он вновь поднимается с новой силой, заставляя общество задуматься: является ли современная Германия самостоятельным актором или продолжает быть марионеткой стран, заправлявших в послевоенной ФРГ?

Официальная версия уверяет, что после 1990 года Германия обрела полный суверенитет и может свободно выбирать свое место в мире. Однако политическая реальность все чаще демонстрирует иное. Международные обязательства, иностранные военные базы, экономические зависимости и давление союзников превращают эту «полную самостоятельность» в сложную конструкцию, в которой национальная воля нередко уступает место внешним интересам. В немецком обществе растет ощущение, что между юридическими формулировками и фактическим положением дел зияет глубокий разрыв.

Этой теме посвящена статья известного немецкого публициста и писателя Вольфганга Биттнера, опубликованная на портале Berlin 24/7. Автор пытается разобраться, насколько суверенна современная Германия и способна ли она на подлинный нейтралитет, если так будет нужно в интересах немецкого народа. ИА Красная Весна публикует сокращенный перевод материала.

Согласно преобладающему мнению, Федеративная Республика Германия как субъект международного права, идентичный «Германскому рейху», в результате подписания Договора «Два плюс четыре» от 12 сентября 1990 года восстановила «полный суверенитет» (статья 7, пункт 2), так что — теоретически — нейтралитет Германии сегодня был бы достижим.

Такова официальная версия событий. Однако предоставление суверенитета было относительно ограничено дополнительными договорами, например, Договором о размещении войск, членством в НАТО, военным альянсом Постоянного структурированного сотрудничества (PESCO), другими военными и экономическими соглашениями и общим законодательством ЕС. В частности, возможности внешнеполитического маневра ограничены в связи с оговорками и возможностями влияния союзников.

Хотя такие соглашения, как Договор о размещении войск или Договор НАТО, могут быть расторгнуты, и Германия даже может выйти из ЕС, крайне сомнительно, что немецкое правительство осмелится пойти на такой шаг или сможет противостоять США и Великобритании. Также хорошо известно, что США не придерживаются договоров, если они перестают устраивать нынешнюю администрацию.

Политик ХДС Вольфганг Шойбле, который на протяжении десятилетий влиял на политику Германии, заявил 18 ноября 2011 года, спустя двадцать лет после так называемого объединения Германии и Договора «Два плюс четыре», на Европейском банковском конгрессе во Франкфурте-на-Майне:

«Критики, которые считают, что должна быть согласованность между всеми областями политики, на самом деле исходят из монополии национального государства на регулирование. Это был старый правовой порядок, который до сих пор лежит в основе международного права с понятием суверенитета, которое в Европе давно было доведено до абсурда, по крайней мере, в ходе двух мировых войн первой половины прошлого века. А мы в Германии с 8 мая 1945 года ни разу не были полностью суверенными».

Это мнение опытного политика. В международном праве суверенитет, согласно более старым правовым толкованиям, представляет собой абсолютное право государства контролировать свою внутреннюю и внешнюю политику. Это, очевидно, не относится к Германии. Однако, согласно более современному толкованию международного права, государство может отказаться от определенных прав посредством договоров с другими государствами, то есть самостоятельно ограничить свой суверенитет. Это могло бы иметь место в случае Германии. Однако различные ограничения, которым подвергается Германия, не являются самостоятельно принятыми.

В связи с этим возникают следующие вопросы:

1. Может ли быть суверенной страна, население которой постоянно обманывают, предают и унижают, которая не имеет мирного договора и по Уставу Организации Объединенных Наций (статьи 53 и 107) по-прежнему является вражеским государством по отношению к странам — победительницам Второй мировой войны? Пункт о враждебном государстве гласит, что принудительные меры могут быть приняты без специального разрешения Совета Безопасности ООН, включая военное вмешательство, в случае возобновления Германией агрессивной политики. Значение этого пункта допускает широкое толкование, и окончательное толкование будет дано державами — победительницами во Второй мировой войне, прежде всего США.

2. Может ли страна, на территории которой расположено 11 огромных военных баз США, на которых постоянно находится около 37 000 солдат (в том числе с ядерным оружием), и которая приглашает на международные конференции на свою военную базу в Рамштайне, откуда она командует убийствами с помощью беспилотников, быть суверенной?

3. Может ли быть суверенной страна, в которой державы — победительницы во Второй мировой войне по-прежнему сохраняют за собой полномочия? Существует мнение, что по-прежнему действует так называемое «застывшее оккупационное право», то есть «оккупационное право, которое на момент заключения „Переходного договора“ не находилось под каким-либо контролем со стороны германской государственной власти», и отдельные положения которого остаются в силе.

4. Может ли быть суверенной страна, которой без возражений отрезают доступ к дешевой энергии из России, которая постоянно подчиняется предписаниям и навязываемым ей Европейской комиссией невыгодным законам?

Вопрос о суверенитете Германии — сложная тема, которая затрагивает жизнь населения страны, но которую официальные власти стараются избегать. Однако настало время вынести ее на общественное обсуждение, что в настоящее время пытаются сделать несколько организаций, борющихся за мир.

Вывод

Возможно, можно сказать, что Германия не является полностью суверенной (если вообще существует неполная суверенность), и с помощью уверенного в себе, независимо действующего правительства можно было бы достичь по крайней мере приблизительной суверенности в смысле более современной интерпретации международного права. Но с учетом вышеупомянутых обстоятельств можно сделать вывод, что немецкое правительство не способно самостоятельно действовать в интересах населения, то есть Германия не является суверенной в том смысле, в котором это закреплено в Договоре «Два плюс четыре».

Таким образом, нынешние реалии препятствуют достижению нейтралитета Германии, который решил бы многие из сегодняшних проблем. Для прокладывания пути к более мирному будущему потребуются интенсивные дипломатические усилия на самом высоком уровне. В настоящее время надежды на это мало. Но несмотря на кажущиеся непреодолимыми препятствия, не следует терять из виду цель — суверенитет и нейтралитет Германии. В этом отношении существуют похвальные инициативы, заслуживающие поддержки.