Кургинян: Запад стал горой Синай для избранных россиян

«Предназначение». Выпуск № 5. 18 августа 2022 года (окончание)

Полностью разделяю позицию, согласно которой нельзя шить лыко в строку и возмущаться по поводу незначительных фигур, которые эксцентричным образом выражают свою ненависть к русским, ориентируясь на повышение градуса западной русофобии после начала спецоперации.

Но есть специальная категория представителей Запада (не важно, мелких или крупных), которая никогда не выйдет за определенные рамки, если не знает, что ее эксцентричность будет одобрена начальством. В эту категорию, прежде всего, входят дипломаты. Уж кто-кто, а они сто раз подумают перед тем, как выйти за рамки.

Элисабет Эллингсен, норвежская сотрудница консульства, аккредитованная в России, устроила в Мурманске скандал по поводу того, как ее обслуживают в гостинице. В этом нет ничего особенного. Иностранка может качать права в том, что касается гостиничного обслуживания, и даже допускать при этом избыточную эмоциональность.

Чего она не может, так это говорить в стране, где она аккредитована, о своей ненависти к населению этой страны. Она не может это делать в Афганистане, Камбожде, Бирме… Ни в одной из слаборазвитых стран, где она находится на дипломатической службе. Потому что ее могут за это очень сильно наказать. Ну типа выкрасть и расчленить на части.

Разве я не прав? Разве может западный дипломат сказать в Кабуле, что он ненавидит пуштунов? Разве может он в Зимбабве сказать, что ненавидит ниггеров?

Это абсолютно невозможно по отношению к любому народу мира, кроме русских. Прекрасно понимая, что существуют камеры наблюдения, работница норвежского консульства сказала именно, что она ненавидит русских.

Крыть нецензурными выражениями обслуживающий персонал гостиницы ― это эксцентрично, но не нарушает абсолютный запрет на нормы поведения в стране, где ты трудишься на дипломатическом поприще.

Сказать же: «Я ненавижу русских» ― это нарушение абсолютного запрета для дипломата, работающего в России. И апелляция к тому, что русские не просто хамят, а относятся к категории людей, неспособных соблюдать чистоту в помещениях, ― это тоже нечто запредельное. То есть адресующее к «нестерпимо грязным ниггерам» или к «руссише швайн».

Ну хорошо, это можно рассматривать, как частный случай, как психологический срыв и как выходку очень мелкой сошки.

А как надо относиться к предложению американца, отнюдь не являющегося мелкой дипломатической сошкой?

Бывший посол США в России Майкл Макфол предложил ввести специальный налог для граждан России, которые хотят въехать на территорию стран Запада. Об этом экс-дипломат написал на своей странице в Twitter:

«Каждый гражданин России, получающий визу для поездки в свободную страну, должен заплатить налог или дополнительный сбор. Средства, полученные от этих специальных налогов или сборов, должны быть затем переданы в Фонд реконструкции Украины».

Следующий шаг ― нашить какие-нибудь звезды типа тех, что носили обитатели еврейских гетто. Почему бы, в самом деле, не изобрести опознавательный знак, по которому русских будут выявлять в качестве опасного контингента? Причем любых русских ― кроме тех, кто активно выступает против спецоперации.

Предложение вывести из черного списка контингент, который во время войны называли полицаями, сделал всё тот же Макфол. Это называется «ни в чем себе не отказывать».

Налог на русскость ― это круто, не правда ли?

С предложением исключить русских из западной цивилизации выступил польский депутат Европарламента от партии «Право и справедливость» Витольд Ващиковский. Это произошло в начале прошлого месяца.

В интервью Польскому агентству печати данное вполне официальное лицо, представитель очень крупной партии, выдвинувшей в президенты того самого Дуду, который обнимался с Зеленским, сказал, что поскольку более 80% граждан России поддерживают спецоперацию на Украине, то должны быть введены санкции, которые «полностью исключат русских из нашей (то есть западной) цивилизации».

Надо выдворять из ЕС всех ― «знаменитостей, спортсменов, ученых, инженеров, стипендиатов, туристов и так далее. Этого не происходит!» ― заявил отнюдь не маргинал, прекрасно понимающий границы дозволенного и знающий, что он будет одобрен западной элитой.

А теперь скажите, возможно предложение об исключении из западной цивилизации, например, живущего на Западе радикального исламиста? Или тем более всей исламской уммы, проживающей на Западе? Или живущих в Европе африканцев?

Конечно же, это невозможно. И это тоже ни о чем не говорит?

И ни о чем не говорит беспрецедентная информационная кампания против России и русских как таковых? Причем такая кампания, в рамках которой произошли отмены концертов русской классической музыки, выдавливание курсов русской классической литературы из западных вузов.

Уже не в прошлом, а в этом месяце официальное издание Папского института зарубежных миссий ― портал Asia News ― сообщил, что Польша готовится к войне с Москвой. Что она резко укрепляет свою армию и тратит на это огромные деньги. И что Польше не впервой воевать с Москвой. Что, по мнению издания Папского института, почти половина 800-тысячной армии Наполеона, вторгшейся в Россию, состояла из поляков. И что сегодня Варшава хочет взять на себя военное лидерство в Европе, ориентируясь на то, что войны с Россией нельзя избежать.

Дмитрий Корчинский ― фигура крайне эксцентричная. Но его никак нельзя упрекнуть в том, что он не улавливает тенденций, не умеет держать нос по ветру. Не умел бы он всего этого ― давно бы выпал в осадок. Но такого выпадения не происходит.

И о чем же заговорил теперь Корчинский? Который, повторяю, умеет держать нос по ветру.

12 августа Корчинский выдвинул против Москвы бредовое, но не случайное обвинение. Москва-де, мол, намерена использовать Запорожскую АЭС в качестве грязной атомной бомбы.

Но этого Корчинскому показалось недостаточно. Сообщив эту бредятину, он далее (внимание!) призвал атаковать российские правительственные и ядерные объекты.

Почему их надо атаковать? Потому что русские не угомонятся. И никакие уступки русских не введут в берега. Они, напротив, только распалятся в случае уступок. А остановить их можно только глобальной ядерной атакой.

Да, говорит Корчинский, это рискованно. И само собой, много кто пострадает. Но пострадает еще больше людей, если прямо сейчас не будут атакованы российские государственные и ядерные объекты.

Не надо, говорит Корчинский, прятать голову в песок и надеяться, что пронесет. Россия всегда угрожала Западу ядерным ударом.

И единственная возможность избежать в итоге ее ядерного удара ― это ударить по ней, и немедленно. Тогда жертвы будут минимальны.

Если кто-то думает, что это дешевая эксцентрика, то этот кто-то совсем не знает Корчинского. Не знает его покровителей, его контактов в разных странах, включая Россию.

Я бы не стал пренебрегать всем тем, что накапливается капля за каплей, в ожидании, чтобы количество перешло в качество.

Между тем никакой полноценной идеологической, концептуальной, информационной мобилизации против явного экзистенциального врага нашего Отечества я лично не вижу.

Ведь если мы хотим мобилизовать свое население на борьбу с крайней, беспощадной русофобией и планируемым построением античеловеческого бытия, которое вполне правомочно может быть названо «адом на земле», ― то пора предъявить людям убедительный образ темной силы, против которой надо воевать на Украине. Да и не только на Украине.

Но предъявить по-настоящему этот образ можно, только объяснив, почему он не был предъявлен ранее. И каким-то образом обнулив в сознании населения тот образ Запада, который ему предлагали до этого.

Во-первых, это очень трудно сделать.

И, во-вторых, никаких крупных действий в данном направлении я лично не могу обнаружить.

Ведь если бы в предыдущий период у населения:

• был сформирован механизм яростного отторжения Запада как безусловного зла,

• и если бы теперь это зло было предъявлено с достаточной страстностью и убедительностью,

то, может быть, и возникли бы иные цифры добровольцев, иные принципы построения народной жизни и деятельности.

Но для этого надо объяснить народу, почему раньше его призывали вовсе не к этому.

И надо отдавать себе отчет в том, какую психологическую базу в сознании населения создавали на протяжении всего постсоветского, да и позднесоветского, так называемого перестроечного, периода.

Какие незатейливые идеи и суждения массированно поселялись в общественном сознании граждан на протяжении более чем 30 лет?

Вкратце перечислю самое очевидное.

Говорилось ― яростно, настойчиво и безапеляционно ― следующее.

Что стремление противостоять Западу ― это омерзительный совковый бред.

Что Западу надо не противостоять. С Западом надо сотрудничать. На него надо ориентироваться. Что именно Запад создает оптимальные модели всего человеческого существования ― модели культуры, экономики, социальной жизни, образования, быта.

Что постсоветское государство приветствует и оказывает всяческое практическое содействие стремлению советских граждан создать свою жизнь по западным прописям.

Что эти прописи, своего рода новые заповеди, безальтернативны и сообщаются гражданину нашей страны не для обсуждения, а для ревностного, безоговорочного исполнения.

Что только этому исполнению отныне и до конца времен будут способствовать все создаваемые государством институты ― как политические, так и иные.

Что нежелание или неспособность получать хорошие оценки за подобное исполнение означают неполноценность того или иного гражданина, его несовременность или даже злокозненность.

Что это касается не только культурных эталонов или эталонов социального поведения, эталонов трудовой деятельности. Это же касается, например, всей интимно-личной сферы жизни граждан, всего, что связано с воспитанием их детей.

Что денно и нощно государственные средства массовой информации будут приобщать граждан именно к такой логике жизни!

То есть ― будем называть вещи своими именами ― делать всё возможное для развращения этих граждан. Уж это ли не очевидно?

А также для превращения граждан в обывателей.

А также для уничтожения коллективной солидарности в любых ее формах.

А также для насаждения культа комфорта и эгоизма.

А также для культивирования несвойственного этим гражданам антиколлективизма, антисоборности.

А также для превращения граждан в растерянные социальные атомы, которым следует руководствоваться только личными интересами.

Чему при этом должен был подражать гражданин России, которому такие жизненные установки изначально не были созвучны? Он должен был подражать гражданину процветающей западной страны. Которая, в отличие от его страны, этой амбициозной дуры, доселе искавшей какой-то «свой путь», шла правильным путем. И добилась главного ― всеобщего благосостояния.

Гражданам России говорилось:

«Как хорошо, что вы проводите отпуск на Западе, приобщаясь к западному комфорту, западной незатейливой благодати! Ах, еще не все могут это делать? Но те, кто может, ― их-то мы и помещаем на новую доску почета, на них мы призываем вас ориентироваться. Берите с них пример, и тогда вы сможете в будущем причаститься той благодати, которой они уже причащаются. Этому мы будем учить ваших детей. Эти стандарты мы будем внедрять во все слагаемые вашей жизни, в вашу работу, ваш отдых, ваш семейный быт.

А если кому-то из граждан России удастся переехать на Запад или оказаться востребованным западными организациями, работающими на нашей территории, то именно этот гражданин и есть соль земли русской, объект для всяческого воспевания и подражания.

Постарайтесь сделать то же, что и он. Самое лучшее место работы — это иностранные фирмы или некоммерческие организации. Самое лучшее обучение можно получить в западных университетах.

И если вам лично еще не удалось причаститься всей этой благости, мечтайте о том, чтобы причастились ваши дети или внуки. А будучи пока что лишенными возможности напрямую вкушать всего этого ― облизывайтесь. Сидите у себя в захолустье и причащайтесь благам западной цивилизации, которые для вас напрямую недоступны, каким-нибудь косвенным образом. Покупайте товары с замечательными зарубежными этикетками. Любуйтесь зарубежными прелестями по телевидению. Ждите, когда эта благость будет вам доступна. И голосуйте за тех, кто уже причастился этой благости. И пытается со временем предоставить вам такую же возможность».

Сейчас высокие должностные лица откликаются на призывы насаждать какую-то идеологию по принципу «чур меня». И говорят, что у нас уже есть идеология этакой «нормальной жизни».

Но разве такой идеологией, навязчивой и очень близкой к тоталитарной, не является всё то, что я только что описал? Разве эти заповеди не являются заповедями «нормальной жизни»? И разве не Запад является той горой Синай, где избранные граждане России получили эти заповеди для обустройства постсоветской российской жизни?

И не говорилось ли, что надо десятилетиями водить по пустыне упрямого «совка» с тем, чтобы он избавился от прежних норм и ориентиров и возлюбил по-настоящему предложенную ему «нормальную жизнь»?

А теперь представьте себе, как сильно всё это впитали постсоветские граждане. И вообразите, что именно они испытывают в момент, когда им сказали, что Запад не источник благодати и не объект для подражания, а смертельный враг России.

Сказать-то им это сказали. Но не объяснили, в чем дело. Им не осмелились сказать, что западная благодать на самом деле является скверной. Что Запад волочет мир в бездну, и этому надо сопротивляться. Что пресловутый мейнстрим, задаваемый Западом, ― это на самом деле движение в бездну, которому надо сопротивляться.

Ведь, во-первых, для того, чтобы это сказать, нужно обладать хотя бы минимальной убежденностью в том, что это действительно так. Повторяю, лучше, если это говорят люди, яростно убежденные в своей правоте. Но даже если нет такой яростности, что-то наподобие нее должно присутствовать у говорящего.

А если говорящий на самом деле по-прежнему убежден в благостности Запада, то как он будет ориентировать общество в противоположном направлении? Притом что раньше он же ориентировал общество на причащение западной благодати. Ему в этом случае и веры особой нет, и в нем нет убедительности.

Будь он десять раз профессионал ― взять и быстро переобуться подобным образом после стольких лет веры в западную благодать и участия в насаждении этой благодати совсем непросто.

Во-вторых, во что переобуваться-то? Единственная идеология ― это идеология «нормальной жизни». То есть идеология, согласно которой Запад ― это идеал и пример для подражания. Выступать в роли персонажа басни Крылова «Лиса и виноград» и говорить, что западный виноград зелен, конечно, можно. Но это неубедительно.

Вся та сложность, на основе которой можно было бы создать то, во что можно «переобуться», убита в ходе регресса. Подражатель ― это существо намного более простое, нежели тот, кто предлагает альтернативы. Альтернативы его неубедительны. Потому что стран, в которых осуществляется что-то альтернативное, просто нет. А предложение вновь указывать новые пути человечеству нестерпимо отдает дискредитированным и ненавидимым «совком». И, заметьте, никакой властной отмашки на то, чтобы по-настоящему переобуваться, нет и в помине.

В-третьих, вы начнете переобуваться во что-то (еще раз подчеркну ― непонятно, во что). И тут вам скажут, что мы замиряемся с Западом, что вновь возвращается западная благодать. И припомнят, что вы начали сдуру во что-то переобуваться.

В-четвертых, в высшей страте осталось очень много вполне влиятельных людей, которые сочетают осторожность с отказом переобуваться. Начнете переобуваться, они на вас обидятся, а кто, собственно, поддержит ― непонятно.

Что делает человек в таких условиях? Он говорит о том, что положено, слегка напыщенным, а значит, неубедительным образом. А о чем положено говорить? О том, что на Украине всё плохо, а у нас хорошо. И потому наша борьба с Украиной ― это борьба добра со злом…

Извините, так не формируют общественное сознание. Конечно, это в миллион раз лучше, чем вопли ненависти по поводу «чудовищного вторжения на Украину». Но такое «в миллион раз лучше» способно породить только то, что мы имеем.

Число добровольцев, которое мы назовем икс, собрать на этой платформе можно. И следует радоваться тому, что это будет сделано. А гораздо большее число игрек, нужное для того, чтобы уравновесить численность нашего ограниченного контингента с численностью сил противника, на этой платформе собрано быть не может.

Общество не обладает для этого нужным мобилизационным сознанием, его воспитывали десятилетиями так, чтобы оно не могло мобилизовываться. А призывы не будут достаточно убедительными, коль скоро мы останемся на платформе, описанной мною выше.

Значит, нужно и платформу менять, и другие семена бросать на почву, именуемую общественным сознанием, и почву эту иначе возделывать.

Всего этого нет и в помине.

А ну как окажется, что мы не можем выстоять без желанного, но невозможного вне таких изменений игрека? Что тогда?

Но ведь и к этому всё не сводится. Нужного числа добровольцев на этой платформе не соберешь. А вот создавать на этой платформе своих могильщиков ― можно. А ну как их окажется намного больше, чем считают охранители, борющиеся с так называемой пятой колонной?

Я предлагаю зрителю ознакомиться с очень существенным слушанием в Государственной Думе, на котором обсуждался вопрос о патриотичности учащихся и педагогов, профессионально ориентированных на информирование общества о происходящем.

27 июня 2022 года на парламентских слушаниях по системе высшего образования лидер партии «Справедливая Россия» Сергей Миронов заявил следующее:

«Я не понимаю, как у нас на факультете журналистики МГУ шельмуют тех, кто поддерживает президента. Шельмуют прямо студентов и преподавателей, которые не боятся говорить, что они поддерживают. Когда преподаватель, читая лекцию студентам, приводит пример: «Вот источники фейков» ― и ставит слайд: канал «Россия 1», Первый канал, РИА Новости… Это что такое? Это что? Когда руководство факультета говорит, что журфак вне политики…

Стоп, ребята! А кто вообще в политике? Разве мы не говорим «четвертая власть» про журналистику? И кого там вообще готовят? Когда эти люди потом пойдут работать в какие ― в оппозиционные средства массовой информации? И получается не случайно, когда Минюст 25 журналистам присваивает статус иноагентов, из них 12 ― выпускники журфака Московского университета… Кого мы учим? И чему мы учим? И куда мы идем? И где будущее нашей страны?» ― сказал Миронов.

Миронова поддержал спикер Госдумы Вячеслав Володин:

«Мы тоже все вместе, представляя разные фракции, хотели бы не только поддержать Сергея Михайловича, но также высказать недовольство тем, что происходит, когда, занимая государственные должности, начинают использовать свое рабочее место для пропаганды в интересах других государств. По-другому нельзя сказать. Поэтому хотелось бы, чтобы ректоры не только на это внимание обратили, но и понимали свою ответственность.

Потому что если такие случаи будут происходить, мы считаем, правильно бы было руководителям, занимающим должности в бюджетных учреждениях, уйти. Здесь стоит вопрос безопасности нашего государства. Здесь стоит вопрос будущего нашей страны. Поэтому давайте при всей нашей толерантности, уважаемые коллеги, ректора, осознавать свою ответственность. А там, где не понимают, ― возьмите и уйдите! Просто встаньте и уйдите! Пускай также уйдут деканы, заведующие кафедр. Но в первую очередь уйдут те, кто берет и предательски всаживает нож своими разговорами в спину Отчизне»,  ― сказал Володин.

Любое высказывание содержит в себе не только конкретную информацию. Помимо нее, в высказывании всегда есть эмоциональный посыл.

Что же касается высказываний Миронова и Володина, то у них этот посыл является важнейшим слагаемым высказывания. И мне этот эмоциональный посыл очень близок. И дело даже не в том, что кроме этого посыла говорится нечто конкретное, вызывающее определенные вопросы.

Дело, прежде всего, в том, что крупные политики выражают изумление по поводу того, что десятилетиями формировалось не на отдельном журфаке МГУ, а во всей системе подготовки нашей интеллигенции. Формировалась в этой системе, конечно же, та тенденция, которая возмущает Миронова и Володина.

Суть этой тенденции в том, что Запад прав. Он посылает нам благую весть. И мы должны на нее ориентироваться. И чем больше тот или иной студент будет на это ориентироваться, тем легче ему будет двигаться наверх по так называемым каналам вертикальной мобильности.

МГУ ― лишь одно из учебных заведений, где не самым упорным, кстати сказать, образом руководствовались этой тенденцией. Гораздо более упорно и страстно ею руководствовались, например, в Высшей школе экономики. И что, это заведение в новой ситуации перестает поддерживаться государством? Причем поддерживаться очень и очень мощно?

Однако дело даже не в отдельных учебных заведениях, а в той действительной идеологической тенденции, которую никто не отменил. И которую нельзя отменить, сказав изумленной общественности:

«Раз началась спецоперация, то всё, сказанное ранее, отменяется». Говорится прямо обратное. И быстро-быстро на пустом месте взращивается общественное сознание, диаметрально противоположное предыдущему.

Это в принципе невозможно, понимаете? И это никто даже не пытается делать.

Спецоперация породила беспрецедентную враждебность к нам Запада, а прозападная тенденция в подготовке студентов осталась прежней. И вошла в непримиримый конфликт с новой ситуацией.

Миронов и Володин справедливо негодуют по этому поводу. Но что эти два крупных политика могут сделать в плане перелома тенденций? Негодованиями тут обойтись невозможно. Будут созданы новые престижные учебные центры с диаметрально противоположной мировоззренческой ориентацией? Критерием поступления в эти центры будут не только образовательные успехи, но и принципиально новая, ранее отвергаемая мировоззренческая ориентация?

Кстати, критерием поступления в либерально-прозападные центры вполне является мировоззренческая ориентация абитуриента. То же самое с противоположным знаком начнет осуществляться в учебных центрах противоположной, антизападной и антилиберальной направленности? Их выпускникам будут особым образом и в ускоренном порядке открыты каналы вертикальной мобильности?

Всего этого нет и в помине. А значит, справедливое негодование повисает в воздухе. Оно оказывается в конфликте со всем, что сформировано за последние 30 лет. И что абсолютно сокрушительным образом доминирует в сегодняшней действительности.

Миронов и Володин понимают это ― что дальше? Тут ведь мало негодования по поводу определенного факта. Тут надо понять причину, следствием которой является этот факт, а также другие факты.