Кому выгодна политическая дестабилизация Черногории?
Западные Балканы в силу исторических обстоятельств являются многоконфессиональным регионом. Хорваты, например, католики, а боснийцы и албанцы, проживающие в Косово, — мусульмане, а вот сербы и черногорцы исповедуют православие.
То, что между различными конфессиями часто возникают какие-либо конфликты, ни у кого не вызывает удивления. Но наивно полагать, что внутри одной конфессии среди людей царит полное взаимопонимание. Увы, к сожалению, это не так.
Ареной очередного серьезного политического конфликта на Балканах стала Черногория, где 5 сентября в городе Цетине в самом значимом в Черногории Цетинском монастыре проходил интронизацию назначенный на пост митрополита Черногорского и Приморского епископ Иоанникий.
Заявление Сербской православной церкви (СПЦ) о месте интронизации митрополита Иоанникия сразу же вызвало протест со стороны националистически настроенной части населения Черногории. Идейным вдохновителем этих протестов выступила так называемая Черногорская православная церковь (ЧПЦ), неоднократно заявлявшая свои права на Цетинский монастырь.
События, развернувшиеся вокруг интронизации митрополита Иоанникия, носили довольно-таки драматический характер. За день до начала торжественной церемонии протестующие блокировали все дороги к монастырю. В день возведения на престол, митрополит Иоанникий и патриарх СПЦ Порфирий смогли попасть в Цетинский монастырь только с использованием вертолета.
Попытки полиции призвать граждан к порядку привели лишь к столкновениям демонстрантов с полицией. Даже применив слезоточивый газ, полиция не смогла разогнать протестующих, которые, построив баррикады, жгли покрышки. В результате столкновений 5 сентября в Цетине пострадало около 50 человек.
Однако сказать, что все уже завершилось, к сожалению, не представляется возможным. Так, 17 сентября городской совет Цетина 19 голосами из 33 депутатов принял решение о передаче Цетинского монастыря в совместное использование СПЦ и ЧПЦ. Скорее всего, это решение останется только на бумаге, но важен прецедент, попытки выдворения СПЦ с территории Черногории будут продолжаться.
Чтобы понять, почему эти события стали возможны, нужно вернуться на несколько десятилетий назад, в балканские войны 90-х годов прошлого века, ставшие причиной развала Югославии.
Держателем государственности Югославии был сербский народ, и по сей день самый многочисленный в Западных Балканах. Существование черногорцев как отдельного народа вопрос, на наш взгляд, спорный. Взять хотя бы тот факт, что кодификация отдельного черногорского языка началась лишь после образования независимой Черногории. До этого основным наречием был иекавский вариант новоштокавского диалекта сербохорватского языка.
В 1991 году в Югославии начался ряд военных конфликтов, приведших к развалу федеративной республики. Уже в 1992 году Союзная республика Югославия включала только Сербию и Черногорию. Впрочем, жизнь этого союзного государства оказалась недолгой, уже в 2003 году оно было преобразовано в конфедерацию, а 3 июня 2006 года государство и вовсе прекратило свое существование. Именно с этого момента Черногория и стала суверенным государством, в котором проживает чуть более 600 тыс. человек, из которых только 43% считают себя черногорцами, а черногорский язык называют родным лишь около трети населения. При этом надо отметить, что численность людей, называющих черногорский язык родным, с течением времени увеличивается.
Националистические настроения в стране оседлал бывший член Союза коммунистов Черногории, а затем и его руководитель Мило Джуканович. Еще в 1991 году он пришел к власти в Черногории и тогда же реорганизовал Союз коммунистов Черногории в политическую партию «Демократическая партия социалистов Черногории».
Политику последовательного разделения сербов и черногорцев Мило Джуканович проводил все прошедшие тридцать лет. Политика жесткого разделения сербов и черногорцев касалась не только языка и истории, но и религии. Уже в 1993 году вновь образованная Черногорская православная церковь объявила себя автокефальной, правда ее автокефальность так никто и не признал, кроме такой же раскольнической организации на Украине — Украинской православной церкви Киевского патриархата.
Впрочем, адепты ЧПЦ после провала автокефализации в уныние не впали. Несмотря на то, что с января 2000 года ЧПЦ носит статус НПО, нападки на Сербскую православную церковь с ее стороны носят регулярный характер. Кроме того, она, как и на Украине пользуется поддержкой националистически настроенной власти, в частности, президента страны.
Аналогия с украинским сценарием просто бросается в глаза, те же самые методы: создание раскольнической организации, попытки вытеснения "несвидомой" церкви, в том числе и путем попыток захвата церковной собственности. Черногорская власть, так же как и их украинские коллеги, вырывающие страну из русского мира, стремится всяческими средствами выделить Черногорию из сербского мира, используя все, что возможно, в том числе и вывод церкви из подчинения СПЦ.
Самым мощным наступлением на Сербскую православную церковь было принятие закона о свободе вероисповедания. Уже то, как этот закон принимался в парламенте в конце 2019 года, говорит о многом. Обсуждение носило весьма бурный характер.
Оппозиционный Демократический фронт требовал внести в закон поправки, которые делали закон приемлемым для СПЦ, правящая партия на уступки не шла. Оппозиция пообещала сорвать голосование, в зале парламента кто-то распылил слезоточивый газ, началась потасовка. Прибывшая полиция задержала 22 оппозиционных депутата (всего в парламенте Черногории 81 депутат), после чего заседание было продолжено, и правящая партия практически единогласно приняла закон в редакции, направленной против СПЦ.
Самое главное в принятом законе была не свобода вероисповедания, а отобрание собственности: церквей, монастырей, семинарий и других объектов, с последующей передачей Черногорской православной церкви, что Сербскую православную церковь, естественно, не устраивало.
СПЦ и ее прихожане ответили на это массовыми протестами. Количество прихожан, выходивших на проводимые священниками литии, исчислялось десятками тысяч. Но власть стояла на своем. А введение различных ограничительных мер, связанных с эпидемией коронавируса, позволило прекратить эти протесты. Однако проблемы это не решило, а лишь загнало ее вглубь.
Принятие закона о свободе вероисповедания правящей партии Мило Джукановича стоило проигрыша на парламентских выборах 2020 года. Впервые за 30 лет «Демократическая партия социалистов Черногории» (ДПСЧ) не смогла набрать парламентского большинства для формирования правительства, 37 мест вместе с союзниками из 81. Правительство сформировал блок оппозиционных объединений, набравших в совокупности 41 место.
Сказать, что проигрыш в парламентских выборах поставил в притеснениях СПЦ точку, это значит принять желаемое за действительное. И хотя коалиционное правительство несколько смягчило закон о свободе вероисповедания и даже подписало соглашение с Сербской православной церковью, позиции националистов, поддерживаемых президентом и все еще пользующихся значительной поддержкой ДПСЧ, остались прежними, они все также продолжают свое наступление на СПЦ. И протесты, проводимые в преддверии и во время интронизации митрополита Иоанникия, — это очередное звено в этой затянувшейся войне.
Читайте также: «Интронизация православного патриарха Черногории вызвала политическую войну».
Следует отметить более взвешенную позицию премьер-министра Черногории Здравко Кривокапича и всего правительства в целом. Так, Кривокапич заявил, что протесты, прошедшие в Цетине, — это попытка политической дестабилизации в Черногории. В частности, он сказал: «Нетолерантный подход, навязываемый представителями бывшего правительства, направлен на то, чтобы распространить на граждан модель деструктивного анархического поведения».
С другой стороны, назвать политику нынешнего правительства Черногории конструктивной и направленной на сближение с Сербией, невозможно. В июле этого года парламент Черногории принял крайне антисербскую резолюцию, запрещающую отрицать геноцид в Сребренице. Вряд ли этот шаг, направленный против сербов, можно назвать конструктивным и способствующим примирению Сербии и Черногории.
А вот президент Черногории Мило Джуканович остался верен своей антисербской позиции. В частности, 11 сентября в интервью хорватскому изданию Jutarnji list он заявил, что события в Цетине — это самая мощная атака на суверенитет Черногории со стороны «сербского мира», который использовал для этого поддержку России.
«Сейчас мы переживаем самое агрессивное нападение великосербского национализма на черногорское государство и черногорскую идентичность в нашей новейшей истории. Во времена Милошевича этого не было», — сказал президент Черногории.
Понятно, что до тех пор, пока Мило Джуканович и его партия будут иметь поддержку у населения страны, антисербская политика в Черногории будет продолжена. А в каких именно действиях это будет выражаться, совершенно не важно, важно, что Черногория так же, как Косово и Босния и Герцеговина, будут оставаться серьезными факторами дестабилизации обстановки на Балканах.
Сакраментальный вопрос «кому это выгодно», имеет совершенно очевидный ответ — США, недаром они столь активно вмешиваются во все конфликтные события на Балканах. Не менее очевидным остается и то, что посредническая деятельность США ни разу не привела к положительному решению хотя бы одного конфликта.
