Секретарь Московского горкома КПСС объяснил цель «путча»

Спустя 30 лет после создания Государственного комитета по чрезвычайному положению с выводом танков на улицы Москвы, якобы арестом президента СССР Горбачева в Крыму и скорым развалом Советского Союза ясности в том, кто и зачем создал ГКЧП, больше не становится.

Юрий Прокофьев в те годы возглавлял Московский городской комитет КПСС и мог войти в состав ГКЧП, однако отказался. В интервью ИА Красная Весна он рассказал о том, что наблюдал с близкого расстояния.

ИА Красная Весна: Как Вы оцениваете начавшийся в апреле 1991 года Новоогаревский процесс, предполагавший формирование нового союзного договора из-за назревшего кризиса между союзными республиками СССР, и отношение к нему ГКЧП, воздействие ГКЧП на Новоогаревский процесс?

Юрий Прокофьев: Вы знаете, нельзя эти две вещи связывать, потому что ГКЧП — это одно, а Новоогаревский процесс — это другое.

Новоогаревский процесс проводился Горбачевым, Назарбаевым, Ельциным, ну некоторыми еще гражданами — не называю их товарищами, а гражданами, которые принимали в нем участие. Причем в народе это не обсуждалось. Не только в народе, не обсуждалось ни в Верховном Совете СССР, не обсуждалось на Политбюро ЦК КПСС.

Горбачев все эти вещи сделал в узком кругу людей, которые его понимали и поддерживали. Никакой необходимости в Новоогаревском процессе не было. Союз был, оставался, его нужно было только укреплять. Новоогаревский процесс ставил под угрозу существование Советского Союза. Совершенно ясно, что Прибалтика не поддержала бы, вопросы по Украине вставали бы, полностью поддерживали только среднеазиатские республики.

Ельцин тоже не был сторонником решения вопроса, потому что у него основная задача была — вышибить из седла Горбачева и занять его место.

ИА Красная Весна: Юрий Анатольевич, все-таки одну вещь хочется уточнить. Есть точка зрения, что вероятность реализации проекта, вырабатывавшегося в Новоогаревском процессе, не была равна нулю. А это действительно страшные последствия: Российской Федерации не было бы, просто развалился бы Советский Союз, не было бы даже того, что мы сейчас имеем — Российской Федерации как усеченного большого российского государства.

Прокофьев: Да, в определенной мере такая угроза возникла. Почему? Во-первых, потому что реально права республик, и союзных и автономных, были приравнены, что могло привести к дальнейшему развалу. Выход, скажем, Татарстана, Башкирии, других республик Северного Кавказа из состава Советского Союза вместе с остальными республиками.

Но основная угроза была в том, что… если раньше Советский Союз был един в политическом и государственном строе, хотя и назывался Союзом… Это было обусловлено тем, что Россия как государствообразующая часть и как стержень — связывала всю страну, а также в первую очередь тем, что компартии в регионах (я имею в виду Красноярский край, Краснодарский край, Смоленскую область) по своей значимости были приравнены к республиканским коммунистическим партиям. И была единая партия.

После того, как была создана компартия Российской Федерации, КПСС превратилась из единой организации, которая связывала все части страны, просто в объединение компартий, различных, по существу, государств. Неслучайно у России не было своей коммунистической партии. Об этом говорили, пытались это сделать при Сталине, потом Хрущев пытался создать бюро компартии по Российской Федерации, Горбачев создавал такое бюро, которое никакой пользы, ничего не принесло; единственно полезное — была создана газета «Советская Россия». Разрыв единства компартии и создание одинаковых примерно возможностей у автономных и союзных республик — вот это могло привести к развалу не только Союза, но и страны. И России.

Если говорить о ГКЧП, то я придерживаюсь такого мнения, которое не все сейчас высказывают, меня не поддерживают ни справа, ни слева в этом отношении.

Правые считают, что в ГКЧП были люди, которые хотели захватить власть, остаться у власти и руководить по-старому. Левые считают, что это были герои, которые хотели сохранить общественно-политический строй в стране, сохранить все завоевания, которые дала советская власть.

Я же считаю, что ГКЧП было специально созданным предприятием для того, чтобы предвосхитить события грозящего XXIX внеочередного съезда партии, на котором Горбачева явно не избрали бы генсеком. А поскольку он не был всенародно избранным президентом, то Верховный Совет, который к нему очень отрицательно относился в большинстве, его бы и освободил от должности президента Советского Союза. Поэтому, я предполагаю, и был проведен этот акт ГКЧП, хотя это было совершенно несвоевременное, совершенно непродуманное мероприятие, которое позволило одномоментно и ликвидировать коммунистическую партию, и изменить общественно-политический строй в стране. Это можно сравнить с большой полицейской провокацией, сравнимой с поджогом Рейхстага.

Поэтому Ново-Огарево и ГКЧП никакого отношения друг к другу не имели. Некоторые товарищи считают, что ГКЧП проводили только ради того, чтобы сохранить Советский Союз. Ничего подобного. Такой линии придерживался только один Лукьянов (последний председатель Верховного Совета СССР).

Если говорить о членах ГКЧП, то я их делю на три категории. Одна — это те, кто действительно думали, что они защищают советскую социалистическую систему и единство государства — это Стародубцев, Тизяков, Бакланов, еще часть людей. А другая часть — те, которые надеялись в результате переворота прийти к власти. И третьи — те, которые заранее уже знали о том, какая цель поставлена и что должно быть решено. Нужно было одномоментно ликвидировать компартию и изменить общественно-политический строй в стране.

ИА Красная Весна: Ельцин в своей книге «Записки президента» написал: «Путч с самого начала и до самого конца был необычайно противоречив — столкнулись интересы двух ведомств. ВПК был нужен по полной программе громовой путч, который заставит мир вновь поверить в силу советского танка; КГБ — максимально чистый и изящный переход власти в другие руки…»

Прокофьев: Я что могу сказать… Два года тому назад была презентация книги немецкого историка. Книга называется «Август 91-го. Как это было». Она переведена на русский язык, была презентация, присутствовал Руслан Хасбулатов. Хасбулатов, выступая, сказал, что вот то руководство России, которое существовало в 91–92 годах, провело огромную исследовательскую работу, чтобы понять, кто все-таки организовал ГКЧП. Не нашли следов ни активных участников создания, ни государственных служб, а пришли к выводу, что ГКЧП было создано несколькими генералами госбезопасности. И направлялось этими генералами, и документы ГКЧП были подготовлены ими же.

ИА Красная Весна: Почему члены ГКЧП, обвиняемые по статье 64 (измена Родине), были амнистированы Госдумой?

Прокофьев: Были амнистированы по одной простой причине — это была соглашательская политика. Предполагалось, что за расстрел парламента, за ликвидацию системы Советов в 93-м году под суд должны были идти Ельцин и его окружение. И тогда договорились, что вопрос об ответственности Ельцина за подавление действий Верховного Совета, за расстрел собственного парламента… не будет ему вменяться, если выпустят членов ГКЧП. Вот почему произошел обмен. То есть самая настоящая была сделка.

ИА Красная Весна: Кто в этой сделке представлял ГКЧП уже в 93-м?

Прокофьев: Вы знаете, никто ГКЧП не мог представлять, потому что все его члены были арестованы. Единственным, кто не согласился на амнистию, был генерал Варенников. Он сказал, что не считает себя предателем, не идет на эту сделку, и через какое-то время Верховный суд не амнистировал, а освободил Варенникова от ответственности за попытку совершить государственный переворот.

ИА Красная Весна: Юрий Анатольевич, как Вы оцениваете признанное Верховным судом понятие о ситуации крайней необходимости, в которой действовал ГКЧП?

Прокофьев: Я могу сказать, что в то время, скажем, тот же Кравчук, который потом активно выступил за развал Советского Союза, поддержал ГКЧП. Ряд обкомов партии тоже поддержали, ряд государственных деятелей, в том числе, скажем, министр иностранных дел. Так и Верховный суд тогда выступил. Просто не знали, кто все-таки будет у власти.

ИА Красная Весна: На референдуме в марте 91-го большинство высказалось за сохранение СССР. Как ГКЧП мог опереться на эти силы? И как Вы оцениваете поддержку ГКЧП тысячами телеграмм, звонков?

Прокофьев: Я могу только одно сказать: это предательство со стороны людей, которые организовывали ГКЧП, и неумение действовать со стороны тех, кто с чистым сердцем пришел в состав ГКЧП. Вот я присутствовал, кроме первого, на всех заседаниях… Меня не пригласили принять участие в ГКЧП по одной простой причине — потому что я в начале августа, 6 или 8 числа, встречался с Крючковым по его просьбе и высказал свою точку зрения, что вводить ГКЧП сейчас нецелесообразно.

Я объяснил, почему. Он вроде бы согласился со мной. Потом все-таки приняли решение, это уже без моего участия — о поездке к Горбачеву и введении ГКЧП.

Абсолютно беспомощные были заседания, ничего конкретного не принималось, самое главное, предварительно была договоренность — я о ней знал — что Горбачев не играет никакой уже роли, поддержки в стране не чувствуется, а Ельцин — да.

Могу сказать такую вещь — смотрели, как кто голосовал, — за Ельцина почти 100% проголосовали те дома, где проживали сотрудники КГБ и сотрудники Центрального комитета партии. Так называемые наши ондатры в заповеднике. Вот так вот. Поэтому была договоренность, что Ельцин прилетает в Москву (он был в Казахстане), самолет сажают не во Внуково, а на Чкаловском аэродроме, и его попросят пожить некоторое время на даче у Язова. К нему должны были приехать на встречу Язов и Крючков.

Ничего этого сделано не было, нормально сел самолет во Внуково, уехали на дачу, и хотя Крючков дал команду «Альфе» окружить участок, где эта дача находилась, никаких дальнейших команд не было дано, и Ельцин спокойно приехал в Верховный Совет и даже выступал на танке.

Председатель Комитета госбезопасности, председатель Совета министров, министр обороны входили в состав ГКЧП. Неужели они не могли навести порядок в стране? Могли, и поначалу народ выступил в их поддержку. Вот эти письма и выступления… потом, когда видят, что ничего не предпринимают и ничего не делают… что их поддерживать?

ИА Красная Весна: И московская партийная организация была готова 250 тысяч на улицы вывести?

Прокофьев: Была готовность вывести людей, но, понимаете, у нас была все-таки партия вся построена в иерархическом порядке. Никаких команд в этом отношении не было. Была поставлена мною еще самим задача сделать всё так, чтобы на улицах Москвы не пролилась кровь.

ИА Красная Весна: То есть, с Вашей точки зрения, тогда это было возможно?

Прокофьев: Не было такой необходимости. Кроме того, что от спички драка пойдет, людей, которые хотели иного решения этой проблемы, в составе руководства ГКЧП не было. Ни Янаев, ни Крючков, ни Язов… Язов потом извинялся перед Горбачевым, говорил: извините, меня, дурака старого, обманули, я случайно попал в ГКЧП…

ИА Красная Весна: Юрий Анатольевич, если бы XXIX съезд состоялся, что ждало бы Советский Союз?

Прокофьев: Во-первых, я не знаю, что ждало бы, потому что ситуация в стране была крайне сложная. Горбачев довел страну до такого состояния!..

В июне месяце [1991 года] Крючков (председатель КГБ СССР) меня ознакомил с одним документом. Это была запись переговоров американца венгерского происхождения, очень видного экономиста Яноша Корнаи с рядом наших граждан. И там было совершенно четко сказано, что Горбачев довел страну до такого состояния, что людям не важно, какой будет коммунизм, социализм, важно было, чтобы были средства купить хлеб, колбасу.

То есть страна была в очень тяжелом положении, накануне разрухи.

Но в любом случае, я считаю, что если прошел бы XXIX съезд партии, наверняка генсеком был бы выбран человек, который не ставил своей целью разрушение советского строя и Коммунистической партии, и президентом, соответственно, потом был бы избран какой-то другой человек, что позволило бы сохранить Советский Союз в той же ли форме, в уменьшенном ли размере, но сохранить.

Никаких объективных причин для того, чтобы развалился Союз и было покончено с коммунистической системой, не было.

Тот же Корнаи в этой беседе говорил о том, что обе системы — и капиталистическая, и социалистическая, имели свои преимущества и свои недостатки. В том числе и советская система имела право на существование и могла существовать.

ИА Красная Весна: Для Горбачева XXIX съезд был самым страшным, и он прибег к последнему средству для того, чтобы его не допустить?

Прокофьев: Вы понимаете, я думаю, что Горбачев знал об этом мероприятии. Почему убежден в этом? Потому что в марте месяце, когда действительно было очень тяжелое положение в стране (бастовали шахтеры, останавливались из-за отсутствия угля домны, мартены, как в домино, могли покатиться вниз все остальные машиностроительные предприятия, все, кто потребляет металл, — целая цепочка была трагическая), то Горбачев тогда собрал совещание, в котором приняли участие представители государственного управления, партийного руководства, силовых структур. И он попросил, улетая в Японию, пока он будет отсутствовать, разработать план введения чрезвычайного положения в стране.

Причем в состав комитета, который был выбран, входили все те люди, которые потом создали ГКЧП, кроме Тизякова и Стародубцева. А так — все те же самые лица.

Пока Горбачев был в Японии, группа специалистов подготовила предложения о введении чрезвычайного положения, но ситуация за это время исправилась, и всё закончилось тем, что в мае месяце был издан указ президента «О порядке введения чрезвычайных мер в ряде регионов и отраслей промышленности страны».

Такой указ был выпущен, но он не был совершенно замечен.

Главное, что те люди, которые готовили эти материалы, потом возглавили ГКЧП.

И еще одно. Когда собирались в марте месяце и думали о том, что Горбачев, как всегда, «шаг вперед, два назад», что он откажется принимать чрезвычайные меры, тогда уже говорили о возможности его изоляции, но отказался Янаев. Сказал, что он не способен ни интеллектуально, ни физически занимать пост президента. И Пуго заявил Язову, что если будет это делаться в конституционном порядке, они поддержат, иначе — откажутся.

Поэтому тогда и не состоялась чрезвычайная ситуация в стране.

Почему-то в августе и Янаев согласился, и Пуго примкнул тоже. Правда, потом то ли сам застрелился, то ли его застрелили. Это до сих пор неясно.

Я представляю, поскольку эти мероприятия были в определенной мере согласованы с Горбачёвым, поэтому и Янаев и Пуго присоединились.

ИА Красная Весна: Юрий Анатольевич, вот смотришь со стороны, главный победитель в процессе с ГКЧП — Борис Николаевич Ельцин. Как бы Вы это прокомментировали?

Прокофьев: Прокомментировал бы очень просто. Всё, что происходило у нас в стране, происходило по нескольким причинам.

Во-первых, было предательство в верхушке. Я имею в виду, в любой элите — и в партийной, и в государственной, и в научно-технической, творческой. Они все были готовы предать страну, потому что рассчитывали на систему капитализма, которая позволила бы обогащаться без края. То, что невозможно было при социализме.

Второе. Горбачев потерял всякую поддержку и у страны, и у руководства. Его рейтинг был практически нулевой. А Ельцин со своими выступлениями, своими жесткими требованиями навести порядок в стране получил поддержку народа.

В принципе, в том, что произошло в стране, я считаю, виновны три категории людей — это элита, которая не могла решить проблемы, которые выдвигало время, и которая стала на путь предательства государства. Второе — это огромное влияние западных систем. В первую очередь Соединенных Штатов Америки.

Директор ЦРУ Кейси разработал план окончательного уничтожения Советского Союза, который был утвержден Рейганом. Он включал в себя, во-первых, подрыв экономической мощи страны, что было осуществлено следующим путем: заставили практически силовым путем увеличить производство нефти в Саудовской Аравии и арабских государствах, которые производили нефть. В результате цена одного барреля была 35 долларов, а сбили до 10–11 долларов, до себестоимости в Советском Союзе.

Если это были нефтедоллары, которые шли на приобретение товаров народного потребления, то практически этих закупок лишились.

И второе направление разрушения экономики — это идея звездных войн, что заставило нас увеличить расходы на оборону, не оставляя достаточных средств на производство товаров потребления собственными силами.

Это экономическое направление, второе — то, что ЦРУ с участием ряда других разведок создало в Советском Союзе «пятую колонну», причем эта пятая колонна под руководством Яковлева практически захватила средства массовой пропаганды, агитации, телевидение, печатные издания. Всего было порядка 50 «говорящих голов», которые вдалбливали населению мысль о том, что надо ликвидировать руководство компартии, изменить общественно-политический строй, тогда все будут жить просто прекрасно.

Еще измена элиты и западное влияние. Деньги в это были вложены огромные, о чем потом и Клинтон говорил совершенно откровенно, где-то 10–15 млрд долларов было потрачено за очень короткий период.

И третье, что привело к разрушению Советского Союза, краху его — это сам советский народ, который посчитал, что будет жить, как при капитализме, а работа будет организована так же, как при социализме, то есть увольнять не будут, безработицы не будет, а льготы все — бесплатное жилье, образование, здравоохранение, — сохранятся. Ничего этого не произошло, произошло обнищание населения, и до настоящего времени еще 18 млн населения России, порядка 20, находятся в состоянии нищенства.

ИА Красная Весна Юрий Анатольевич, 30 лет прошло — в чем актуальность темы ГКЧП, почему об этом нужно говорить сейчас?

Прокофьев: Нужно говорить не о ГКЧП, а о той ситуации, которая была у нас в стране. Что страну можно было сохранить в тех границах, в которых был Советский Союз. Что какой-то трагической ситуации в экономике тоже не было.

Я могу добавить такие вещи. Об этом, по-моему, в одной из своих работ и Рыжков (председатель Совета министров СССР в 1985–1991 годах) писал: на подъездах к Москве и другим крупным городам стояли рефрижераторы и с маслом, и с мясом, и с сыром. Их просто не выгружали. Если говорить о Москве, такую команду дал Попов как председатель исполкома Моссовета. То есть можно было всё сделать.

Да, была очень тяжелая ситуация. Да, очень тяжело было работать в условиях, когда практически прекратились доходы от нефтегазовой отрасли. Но всё равно можно было сохранить страну. Поэтому и надо об этом говорить.

Я вообще рассматриваю ситуацию с ГКЧП как так называемую цветную революцию. Были подготовлены все условия для того, чтобы развалить страну. Подорвана экономика.

Ну как можно было при плановом хозяйстве одновременно закрывать все крупные табачные фабрики? Чтобы вызывать недовольство… Или закрыть вроде бы на капремонт предприятия, которые выпускали моющие средства — стиральные порошки, всё остальное?

Как можно было одновременно, якобы по требованию экологов, запретить производство шрота — питания на птицефабриках? В результате развалилось птицехозяйство у нас. Всё это было сделано, всё это было продумано. Поэтому я и говорю о первой категории [предателей] — это наши государственные, наши партийные, научно-техническая, творческая интеллигенция, которые довели страну до такого состояния, когда нужен был какой-то толчок, чтобы она развалилась. А таким толчком стал в данном случае ГКЧП.

В других странах подобный толчок давали выборы — их результаты не удовлетворяли, а здесь ГКЧП появился.

ИА Красная Весна: Можно назвать ГКЧП столкновением поколений, то есть более старшего поколения номенклатуры, силового и не силового, и более молодого поколения желающих капитализма волчат, которые хотели другой жизни, капитализма и так далее?

Прокофьев: Я не могу сказать, что тут причастно ГКЧП, что это произошло в результате такого столкновения. Нет. Это дальнейшее развитие ситуации в стране у нас, эти совершенно дикие 90-е годы, вот этим вот было вызвано, что в стране появились такие волчата, и не только молодого возраста, но и достаточно зрелые.

ИА Красная Весна: В каком случае ГКЧП может повториться?

Прокофьев: Я думаю, что ГКЧП в России повториться не может. Слишком тяжелый и серьезный урок был.

Беда еще в том, что у нас сейчас нет ни одной реально оппозиционной партии, ведущей. Потому что все парламентские партии, к сожалению, и компартия Российской Федерации, никакой решающей роли в стране не играют. Это чисто парламентские партии, а партийная работа на территориях не производится по существу.

ИА Красная Весна: Это разве не создает опасность, что, раз такой партии нет, всё будет решаться в элитах, в том числе какими-то путчистскими методами?

Прокофьев: Есть опасность следующая у нас: к сожалению, никто не знает, в каком направлении движется страна, в каком направлении ее ведет Путин.

Обратите внимание, он ни разу в своих выступлениях не говорил, что у нас существует капиталистическая система. Чем в какой-то мере затуманивает умы многих людей, которые думают, что возврат социалистической системы при нынешнем режиме возможен. Это невозможно, конечно. И до тех пор, пока у нас не вырастет новое поколение, а оно уже вырастает, которое сейчас столкнется и уже столкнулось с реальной ситуацией, когда только привилегированная часть может получить высшее образование, когда значительная часть ребят, когда оканчивают школы и вузы, остаются без работы и в значительной степени у них нет никаких надежд на улучшение своего уровня жизни, своего положения — я имею в виду и жилье, и работу, и обеспеченность материальную — вот эта категория может выйти на улицы и создать новые политические партии, которые впоследствии приведут страну не к полному возврату того социализма, который был в Советском Союзе, это уже дело прошлое, а к созданию на основе социалистической идеи государства, государства некапиталистического плана... Капитализм — это умирающая эпоха, она умрет. То, что развалился Советский Союз, продлило на несколько десятилетий существование капиталистической системы, но в конце концов она всё равно умрет.

ИА Красная Весна: Спасибо за интервью, Юрий Анатольевич.