Баланс на Ближнем Востоке полностью разрушился при Байдене — MEI
После победы на выборах Дональда Трампа зарубежные аналитические центры начали готовить доклады о возможных изменениях во внешней политике США. Вместе с тем стали появляться материалы о том, с чем придется столкнуться новому президенту в одном из самых горячих регионов — на Ближнем Востоке. Авторы материалов в первую очередь ставят перед собой вопрос — возможно ли реальное снижение активности США в этом регионе.
ИА Красная Весна предлагает перевод части доклада Института Ближнего Востока в Вашингтоне (MEI), посвященного обзору изменений, которые претерпел регион за время президентского срока Джо Байдена. В эту часть доклада вошли статья вице-президента по международному сотрудничеству МЕI Пола Салема, который работает непосредственно в странах Ближнего Востока, и старшего научного сотрудника MEI по внешней политике США Брайана Катулиса.
Пол Салем: Трамп возвращается на совершенно другой Ближний Восток
Ближний Восток кардинально изменился за время президентского срока Джо Байдена. За последние несколько дней регион претерпел еще одно глубокое изменение — пал режим Асада в Сирии.
В 2021 году Израиль и Иран, казалось, поддерживали долгосрочный и, казалось бы, стабильный баланс сил и взаимного сдерживания. Он был нарушен в октябре прошлого года, когда иранские союзники ХАМАС и Хезболла — возможно, почувствовав нарушения баланса, — начали атаки на Израиль. Израильский ответ, сначала в Газе, а затем в Ливане, перевернул ожидания иранской «Оси сопротивления» и создал дисбаланс сил между Израилем и Ираном явно в пользу первого. Падение режима Башара Асада явилось следствием этого нового дисбаланса сил и еще больше углубило дисбаланс.
Нарушение баланса сил, как обычно это бывает, создало как риски, так и возможности. Риски заключаются в том, что военная эскалация Израиля против Ирана может выйти из-под контроля и последний ответит атаками на объекты по транспортировке и добыче нефти в Персидском заливе, что спровоцирует глобальный энергетический и экономический кризис.
В качестве альтернативы или одновременно Иран может решить восстановить утраченное сдерживание, поспешив разработать ядерное оружие, что также спровоцирует войну с Израилем и Соединенными Штатами.
Возможность заключается в том, что острая уязвимость Ирана и максимальное давление на него, если это сочетается с максимальной дипломатией под руководством Трампа, могут, наконец, подтолкнуть Тегеран к согласию с тем, что лучше для региона и для иранцев: отказаться от своей агрессивной стратегии, которая и так в значительной степени разрушена, и нормализовать свои отношения с регионом и миром. Это бы даже могло привести Трампа к Нобелевской премии...
В первом квартале 2025 года новой администрации США придется сосредоточиться на том, как максимально использовать возможности, одновременно минимизируя риск, вытекающий из внезапного краха режима Асада в Сирии.
Асад и его отец до него в течение последнего полувека задавали определенные правила в Леванте; крах режима является причиной празднования для сирийцев, но также и огромного шанса для региона.
Трамп, возможно, акцентировал внимание на своем заявлении, что США не заинтересованы в Сирии, но это не так. Успешный переход в Сирии закрепит поражение Ирана и России и их уход из сердца Ближнего Востока, предоставив сирийцам возможность построить стабильность и экономическое развитие для себя и позволив их региональным соседям сделать то же самое.
С другой стороны, провальный переход в Сирии может привести эту страну к десятилетию или более возобновленной гражданской войны, в которой Иран и, возможно, Россия могли бы найти способ вернуться, в которой курдские союзники Америки могли бы сильно пострадать и в которой ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) мог бы совершить крупное возрождение. США — вместе с Турцией, европейцами и арабскими странами — играют важную роль в содействии успешному переходу. На что, кажется, уже нужно не так много сил. Цена неудачи будет намного выше.
Ближний Восток сильно изменился в арабо-палестинском вопросе по сравнению с тем, с чем Трамп столкнулся, когда покидал Белый дом. В 2020 году его администрация заключила Авраамовы соглашения о нормализации отношений между Израилем и несколькими арабскими странами. Эти соглашения в значительной степени обходили стороной палестинский вопрос. Израильские, американские и многие арабские лидеры ошибочно пришли к выводу, что вопрос Палестины больше не является центральным и что статус-кво, в котором доминирует Израиль по отношению к палестинцам, является стабильным — просчет тех же лидеров, что статус-кво, в котором доминирует Асад, в Сирии сохранится.
Сегодня правое правительство под руководством Нетаньяху использовало прошлогодние атаки ХАМАС, чтобы, во-первых, полностью опустошить сектор Газа и истреблять его жителей в течение уже 14 месяцев, и, во-вторых, усилить давление на гражданское население Западного берега.
В более широком арабском и мусульманском мире атаки на сектор Газе возобновили разговоры о праве палестинцев на самоопределение, чего не было последние десятилетия.
Администрация Трампа будет стремиться добавить Саудовскую Аравию в число стран Авраамовых соглашений, но этого не удастся достичь, пока торжествующее израильское правое крыло стремится аннексировать большую часть Западного берега, сохранить долгосрочную оккупацию Газы и фактически похоронить палестинскую проблему.
Как недавно поделился со мной один арабский чиновник из Персидского залива, его страна стремится к взаимодействию с Израилем, но как этого можно добиться, если Израиль не предлагает никакой альтернативы, кроме постоянного подчинения палестинцев? Этот вековой конфликт будет сложнее разрешить, чем два предыдущих.
Брайан Катулис: Какие перемены произошли за четыре года в политике США и политике на Ближнем Востоке
Когда избранный президент Дональд Трамп вернется в Белый дом 20 января 2025 года, он обнаружит, что ландшафт Ближнего Востока кардинально отличается от того, который существовал, когда он покинул свой пост в январе 2021 года.
Нападение ХАМАС на Израиль 7 октября 2023 года спровоцировало конфликт, который продолжается по сей день и уже распространился на разные уголки региона. За последние пять месяцев Иран и многие из его партнеров по «Оси сопротивления» потерпели серьезные неудачи в секторе Газа, Ливане, а теперь и в Сирии с крахом режима Асада.
Трамп — лидер, который гордится тем, что совершает неожиданные шаги, чтобы получить влияние как на врагов, так и на друзей. Потому уравновешенным, беспристрастным аналитикам и даже членам его собственной команды сложно предсказать, что он может сделать по тому или иному вопросу на Ближнем Востоке.
Учитывая быстро меняющиеся обстоятельства в регионе, можно сделать разумный прогноз, что в первые месяцы своего правления администрация Трампа, скорее всего, будет уделять больше внимания Ближнему Востоку, чем администрация Байдена, когда она пришла к власти в январе 2021 года. В первые месяцы своего правления администрация Байдена столкнулась с рядом проблем внутренней политики, связанных с пандемией COVID-19 и экономическим кризисом, и в первый год своего правления она приняла решение уделять больше внимания Азии и Европе.
Команда Байдена в конечном итоге активизировала свое участие в регионе на втором году своего правления, что было обусловлено более высокими ценами на нефть и продовольствие в результате СВО на Украине в 2022 году и возросшей дипломатической активностью Китая в 2023 году.
Вторая половина срока Байдена была посвящена реагированию на войну Израиля и ХАМАС. Команда Байдена испытала ограничения своей собственной дипломатии в регионе, но она продолжала придерживаться подхода, который в основном реагировал на события и в целом может быть охарактеризован, как стратегический дрейф.
В последние недели администрация Байдена активно работает для обеспечения прекращения огня между Израилем и Хезболлой, прекращением огня в Газе и освобождением заложников.
Возросшая оперативная активность американских военных и дипломатов в последние дни президентства Байдена, вероятно, выдвинет Ближний Восток на более высокую позицию в повестке дня команды Трампа, чем она изначально планировала. У Трампа также может быть стимул уделять больше внимания Ближнему Востоку, чем изначально это делала команда Байдена, из-за его стремления расширить знаковое достижение своего первого срока — Авраамские соглашения 2020 года —, включив в них Саудовскую Аравию и другие страны.
Трамп также может увидеть возможность предпринять некоторые шаги по незавершенному делу, связанному с дестабилизирующей ролью Ирана в регионе и его ядерной программой. Эти факторы могут объяснить, почему Трамп объявил о раннем назначении на некоторые ключевые должности в сфере разработки политики на Ближнем Востоке должностей даже ниже уровня министров.
Необходимо следить, как Демократическая партия будет позиционировать себя на Ближнем Востоке в 2025 году.
В первый срок Трампа некоторые голоса на крайне левом фланге Демократической партии приняли полемический, а не прагматичный подход и предложили тактику, которая использовала людей и страны Ближнего Востока как не более чем реквизит во внутренних социальных и политических дебатах Америки. Эта тактика мало что сделала для прогресса в регионе.
Аналогичным образом, часто громкие дебаты внутри Демократической партии по таким вопросам, как война в Газе в 2023 и 2024 годах, не смогли создать новые коалиции для достижения результатов.
То, что произойдет на Ближнем Востоке в 2025 году, будет в основном определяться ключевыми державами в регионе. Соединенные Штаты остаются самой влиятельной внешней державой, и то, как будущая администрация Трампа и следующий конгресс будут взаимодействовать с ключевыми региональными партнерами, повлияет на то, откажется ли Ближний Восток от войны и конфликта и обратится ли к большему миру, процветанию и региональной интеграции.
