«Не успел он сделать и пары шагов, как вторая пуля пробила ему живот». Рассказ

Иван любил, когда ничего ему не мешает, когда он строит целый мир, и этот мир принадлежит ему. Так он и начал поднимать свой деревенский дом. Все в нем делал от души: стены — толстые и как следует обитые, полы — теплые, отделка — радуется глаз.

Иван собирался жить в доме один, как зверь в норе. И каждый метр своего пространства отделывал до безупречности, делал его удобным до совершенства. На всю работу он потратил два года и еще два — на доделки.

Иван решил начать жить. Проснулся и пошел прогуляться. Разглядывать чужие дворы, гораздо более бедные, доставляло ему удовольствие. Каждую секунду его мысль, как кошка, бегала на родной двор, и он наслаждался ею.

Вернувшись, Иван решил еще раз осмотреть дом и убедиться, что свой рай он построил, что, может быть, где-то за его пределами — большие неурядицы и бедствия, но внутри нет ничего, кроме покоя, составляющего заветную мечту каждого человека.

Иван поднялся на чердак и посмотрел из окна на деревню. Спустился на второй этаж и посмотрел оттуда. Наконец, обошел окна первого этажа.

Что делать? Работа была закончена полностью, полный порядок — наведен, уборка — сделана. Во всем доме не было и пылинки, которую нужно убрать, ни капельки на стекле, чтобы стереть. Иван задумался.

Поскольку дело было сделано, он отправился в лес. Взял ружье, смазанное и абсолютно готовое к работе, надел свой новый плащ и высокие сапоги. Внимательно закрыл замок и пошел небыстрым шагом, получая удовольствие от того, что достроил-таки красивый дом с участком.

Когда переезжал, Иван собирался много времени проводить на природе, любоваться ею. Но в лесу его глаз не мог толком ни на чем остановиться: все мысли занимал дом, безупречно подобранные плинтусы и наличники, оконные рамы и толстые, крепкие ступеньки крыльца; телевизор в небольшой, уютной комнате на втором этаже.

Начинало темнеть, и Иван пошел обратно. Вдали выли волки, которых он не боялся: даже находясь в лесу, он словно чувствовал возможность мгновенно ступить за свою калитку, где его уже ждали новые родные четыре угла.

Иван решил посмотреть по телевизору новости. С наслаждением лег на диван, тщательнейшим образом подобранный, и нажал на кнопку. В этот момент на улице послышался треск.

Иван сам выпиливал доски для забора, равно как и весь дом он построил сам, поэтому сразу понял, какая, какого типа доска трещит. Он спокойно, как будто шел чистить зубы, повернул ключ сейфа и достал недавно убранное ружье. Медленными, спокойными шагами Иван спустился по ступенькам и посмотрел в окно. Забор прямо перед окном был сломан.

Не теряя ни капли удовольствия, которое испытывал до того, Иван тихо открыл дверь и вышел на крыльцо. Раздался выстрел.

Пуля пробила стекло и руку ниже плеча. Иван медленно повернул голову в сторону-вбок и осмотрел место, куда она попала. Он не испугался, поскольку знал: в созданном им новом мире ничего плохого произойти не может в принципе.

Иван спустился с крыльца и посмотрел на угол, где мог скрыться стрелявший. Пошел туда. Не успел он сделать и пары шагов, как вторая пуля пробила ему живот.

— Суки! — взвыл Иван и, закрыв левой рукой место, в которое попала пуля, продолжил, уже не так быстро, идти к углу дома.

— Сука! — крикнул он еще раз. Иван по-прежнему не поколебался в том, что все происходящее внутри квадрата, очерченного его забором, должно заканчиваться непременно хорошо. Он еще мог продолжать идти к углу дома.

Третий выстрел пробил голову.

— Б…! — крикнул он сам в себе, потому что голосом крикнуть не мог, и полетел в траву.

Оставаясь в сознании, Иван подумал: «Сейчас встану, прикончу этого мудака и пойду смотреть телевизор. А завтра будет новый погожий денек: пройдусь по улице, а может — схожу в лес. И буду думать, думать, думать о своем новехоньком, чудесном…»

Перед глазами поплыла трава. Раздался четвертый выстрел. Иван почувствовал что-то мокрое на затылке, но все равно хотел и дальше думать о завтрашнем и последующих днях. Сознание его уже начало уходить, в голове возникла какая-то каша, и совсем не было покоя, ради которого он всё здесь строил.

— Не может такого быть. Что-то здесь не то, — только и успел подумать он.

Раздался еще один выстрел. Иван, до того не ощутимой частью себя, поднялся и увидел пьяного, шатающегося, зачем-то роющегося в его одежде человека. Тело Ивана лежало рядом с новеньким, как на картинке, домом, стоявшим на участке, который пребывал в идеальном состоянии. Перед окном первого этажа был выломан забор. Можно было подумать, какая-то темная сила вторглась на участок и погубила хозяина.

Глаза, которыми Иван все это видел, поднимались над землей все выше. Его глаза как будто кто-то потянул наверх, и дом скоро совсем перестал быть виден. В темно-сером, густом тумане облаков кто-то кричал на него, но не мог докричаться.

Уже пройдя небеса, отделившиеся от Ивана глаза попали в его квартиру. Кричали дети, хотя в действительности у него был один взрослый сын. В каком-то недоумении к нему подошла жена. Иван посмотрел на нее и сказал:

— Если бы мне дали жизнь заново, я сделал бы всё то же самое.

— А тебе не дадут, — ответила она.

— Тем лучше, — оставшаяся от Ивана воля даже без тела хотела вернуться в новенький дом, но ей не хватало сил.

— Ты ушел, оставив душу у нас, — объяснила супруга.

— Забирайте, — гавкнул он. А та продолжала с требованием смотреть на него.

— Подавитесь! — исторг из себя Иван.

Он проснулся в своей комнате. Перед ним работал огромный телевизор, показывавший рекламу каких-то стройматериалов. Иван оделся, вышел и увидел накрытый к его дню рождения стол. Он взял огурец и откусил. Квартира, в которой он родился и вырос, казалась ему совсем чужой и незнакомой. Раздался звонок в дверь — это пришел брат.

— Рядом со мной участок продают. Не хочешь купить? — снимая куртку, сразу стал спрашивать он.

— Хочу.

— Подари ему, а? Давно, кроме телевизора, ничего видеть не хочет, — сказала жена.

— Сами покупайте. Но без души, предупреждаю, дом не построишь.

Снова прозвенел звонок. Еще раз посмотрев на брата и услышав слова, как будто с опозданием долетевшие до него, Иван вдруг понял, что его душа потерялась.

— Найти бы ее сначала, — ответил он и потянулся к ручке замка.

Вошла мать.

— Что вы тут столпились? — спросила она и обняла сына. — Ты, Ваня, совсем не в себе.

Проходя за стол, они увидели, как на край балкона сел голубь. «Глупость какая-то, — подумал он. — Но вот дом построить — это вариант».