Искусствовед: «Плодородный слой культурной почвы высох»

— Как вы оцениваете успешность выставки?

— Успешность бьет рекорды. Айвазовский — это бренд отечественной культуры. Его имя не требует специального представления, а творчество — особой оценки. Его картины нравятся всем — и профессионалам, и ценителям виртуозной живописи, и обывательскому сознанию....

— Как появилась идея провести такую выставку?

— Идея связана с юбилейным годом. В 2017 году художественный мир отмечает юбилей этого замечательного художника, и идея о совместной выставке возникла у наших коллег — Ростовского областного музея изобразительных искусств, — которые, благодаря финансовой поддержке со стороны Министерства культуры Ростовской области, решили объединить в этом выставочном проекте потенциалы трех музеев. «Своего» Айвазовского представили Ростовский музей изобразительных искусств, Таганрогский художественный музей и Краснодарский художественный музей имени Коваленко.

— Какие особенности у выставки?

— Айвазовский имеет огромное творческое наследие. Благодаря этому [многие] художественные музеи обладают хотя бы одной работой этого художника. Картины Айвазовского — всегда неизменная часть основных экспозиций, и музеям очень сложно расстаться с таким ключевым именем как раз в юбилейный год. Поэтому все пошли на такую маленькую жертву ради этого проекта. Совместная выставка расширила представление о творчестве прославленного мариниста и позволила зрителю увидеть картины Айвазовского сразу из трех музеев.

— Как вы считаете, в чем суть творчества Айвазовского? Что его картины могут дать людям? Почему их надо прийти посмотреть?

— Глядя на картины Айвазовского, избавиться от эффекта присутствия невозможно: мы вместе с ним попадаем в шторма, тонем в каждом кораблекрушении или стоим лунной ночью на берегах прекрасной Италии... Чтобы это прочувствовать, нужно эти полотна смотреть живьем. Причем Айвазовский — уникальный художник, он будет понятен всем. Гранями своего таланта он оказался развернут буквально ко всем категориям зрителей.

— Вы имеете в виду, что он рисовал не только море?

— Нет, я имею в виду, что у Айвазовского нет избранного зрителя. Сложно определить его категорию, возраст, национальность, культурную генетику. Причем так было всегда. Он сам говорил: «У моего творчества есть две категории зрителей: первая — высшего класса: меценаты и ценители, а вторая — народ». И здесь он подразумевал абсолютно всех. Вот с той самой поры ничего не поменялось, потому что Айвазовский и сегодня нравится всем. А вот почему он нравится — это уже другой вопрос.

— Как Вы считаете?

— Ну, наверное, у каждой категории его зрителей свое объяснение. Одним нравится, скажем так, его манера живописи, такая вот гладкая, законченная. Заметьте, в этом ему часто подражают современные художники-маринисты, но техника Айвазовского для многих из них остается недостижимой. Другим нравится тематика его работ. В творчестве Айвазовского есть и «сухопутные» картины и даже портреты, но они значительно уступают его морским пейзажам. Иван Константинович сумел передать «дыхание» моря, оживил эту стихию, дал человеку почувствовать ее мощь и красоту. С другой стороны, нравится еще и потому, что Айвазовский — один из самых покупаемых художников, его картины — популярные «лоты» на европейских аукционах. Повесить его полотно над диваном не только красиво, но и престижно. У каждого свои предпочтения.

— Очень часто говорят, что Айвазовский маринист, что он море рисовал, но там у него на каждой картине же есть человек — кораблик какой-нибудь или что-нибудь такое. Может быть, именно тема борьбы человека со стихией привлекает людей?

— Айвазовский — прежде всего маринист. Наверное, поэтому его часто упрекали в повторяемости сюжетов. В действительности, его картины напоминают кадры одного фильма — фильма о море. И в нем, конечно, есть место для человека.

Все начинается тихим туманным утром, совсем таким, какое представлено на полотне «Туманное утро» из собрания Краснодарского музея. Прощание отплывающих кораблей с берегом всегда удавалось живописцу. На берегу, как правило, художник изображал семью рыбака или жену моряка. От тихой гавани отправляется лодка к ожидающим ее на рейде кораблям. Это всегда умиротворенные марины, потому что берег, обжитый человеком, ассоциировался у живописца с домом, с надежной пристанью.

Следующий кадр — корабль уже плывет в открытом море, ветер раздувает его паруса. В таких полотнах хотя и нет стаффажа (стаффаж — в живописи небольшие фигуры людей или животных, включенные в пейзажную композицию, — прим. ИА Красная Весна), но одушевленным становится сам парусник или корабль.

Совсем другое дело — его знаменитые бури, которые всегда впечатляли зрителя. Гибель корабля и пассажиров, неистовая мощь стихии.

Но заметьте, даже в такой неравной борьбе со стихией Айвазовский часто оставляет человека спасенным. Вспомните, ведь в «Девятом вале» еще есть надежда на спасение.

Истории о море в картинах этого живописца иногда заканчиваются и трагическим итогом кораблекрушения. Как бы то ни было, море у Айвазовского часто трактуется как «море житейское», а разбитый о скалы корабль или борющийся со стихией парусник — это символ драматической человеческой судьбы.

— Скажите, пожалуйста, как главный хранитель музея, как обеспечивается сохранность таких картин?

— Айвазовский, несмотря на то, что обладал скорописью (очень быстро писал свои вещи), он соблюдал весь технологический процесс живописи, и поэтому его картины, как правило, хорошо сохранились в истории. Этот автор заметно выигрывает, например, у многих мастеров современности. В середине и в конце XX века художники часто небрежно относились к технологическому процессу и поэтому их живописные произведения уже сегодня «сыпятся».

— То есть процесс был утерян?

— Не то чтобы утерян. Айвазовский — представитель старой школы, в которой доминировала техника лессировочной живописи. Но при этом, работая очень быстро, Айвазовский выработал на основе нее свой индивидуальный метод. Слои его лессировочной краски очень тонкие и потому они меньше подвержены растрескиванию. Этот метод дал и свои эффекты (потрясающе живая толща воды) и хорошую сохранность.

Конечно, на выставке представлены только «здоровые» вещи. Например, Ростовский областной музей изобразительных искусств отказал нам в экспонировании одного произведения — «Гибель Помпеи». Они ее не привезли ни к нам, ни в Краснодар, беспокоясь о состоянии сохранности.

— Мы живем в мире интернета. Любую работу художника можно посмотреть на компьютере. Как вы считаете, почему человеку нужно прийти именно вживую посмотреть на выставку? В чем разница между картинкой на компьютере и реальной картиной?

— Я ничего не вижу общего между подлинным произведением живописи и картинкой, которая отражается на экране монитора. Ничего общего нет абсолютно.

— Почему Вы так считаете?

— Это напоминает общение с человеком. Если нет возможности общаться вживую, то можно и по скайпу. Но лично для меня важно живое общение, именно с подлинной вещью: я вижу ее реальный размер, оцениваю цветопередачу (странно, но именно на цвете фотография всегда спотыкается), напряжение руки мастера, характер его мазка. Аромат и энергетику подлинных вещей не заменит ничто.

— Есть ли на этой выставке какая-то особо яркая работа, которую всем обязательно нужно посмотреть?

— Выставка небольшая, но каждая работа открывает нам разные грани Айвазовского. Даже наши картины в окружении полотен из других музеев зазвучали по-особенному. Мне было любопытно вообще посмотреть работы из Краснодарского художественного музея. Кстати, до этого я их видела только на фотографии и разница в восприятии ощутимая, в пользу, конечно, подлинника.

— А в нашем музее сколько картин Айвазовского?

— Четыре.

— А в постоянной экспозиции?

— Одна в постоянной всегда — «Купальня в Феодосии».

— Как вы думаете, если бы Айвазовский жил в наше время, то что бы он рисовал?

— Айвазовский был уникальной фигурой в отечественном искусстве: с начала и до конца своего творческого пути он не изменял своему призванию, своей страсти — писать море. Причем занимался он этим жанром не по конъюктурным соображениям, а по соображениям естественной человеческой привязанности. А иначе и быть не могло, потому что Ованес Айвазян родился на берегу Черного моря, в городе Феодосии и его любовь к морю была от рождения. И будь он в современном мире, живи он сегодня, думаю, что он не изменил бы себе, своему творчеству.

— Сколько еще выставка Айвазовского пробудет в Таганроге?

— Выставка продлится до 12 ноября, далее она поедет в Краснодар.

— Так же тремя сегментами?

— Нет. Двумя, потому что второй зал выставки — это произведения из нашего собрания.

— То есть в таком виде посмотреть выставку можно только в Таганроге?

— Да. Помимо Айвазовского, каждый из музеев, участвующих в проекте, имеет еще и картины живописцев, которые были учениками, последователями, подражателями прославленного мэтра. Те, кто дал развитие этому жанру. В каждом музее этот раздел будет разный. Он дополняет, расширяет, но вместе с Айвазовским не путешествует. Именно он придаст этой выставке на каждой музейной площадке свою особенность.

— К слову о других маринистах. Как вы думаете, в чем их отличие от Айвазовского?

— Безусловно, Айвазовский — это фигура ключевая, и если брать маринистов, которые жили и творили либо вместе с ним в его эпоху, либо после него, то влияние на них Айвазовского чувствуется однозначно. Так, известный маринист Алексей Петрович Боголюбов (его картина как раз представлена во втором разделе выставки) не был его учеником, но очень часто пользовался советами Айвазовского, последний был для него всегда непререкаемым авторитетом. Однако творчество Боголюбова — отдельная страница в эпохе пейзажной живописи.

Очень интересным маринистом в истории был Руфин Гаврилович Судковский. Его картины часто путают с Айвазовским, хотя по сути это был антипод великого мариниста. Тридцать пять лет жизни, чуть более ста произведений наследия и долгие годы забвения. Да, и еще, в отличие от Айвазовского он предпочитал работать с натуры.

— Известно, что молодежь сейчас очень сильно оторвана от культуры. Как можно переломить этот процесс, как Вы считаете? Как вернуть интерес к культуре, который раньше был, но которого сейчас не наблюдается?

— Сложный вопрос на самом деле и очень актуальный. Потому, что в общем мы, к сожалению, пожинаем печальные плоды того, что происходит вокруг — все более активной стандартизации и унификации общества. Плодородный слой культурной почвы высох, и заполнить его необходимым торфом может только живой контакт с культурой, искусством. Нашей молодежи за этим не нужно куда-то ехать, надо переключить просто вектор внимания. Таганрог в этом смысле уникальное место — со своим культурным ДНК-кодом.

Музей всегда открыт для зрителя, для молодого зрителя. Но у нас сегодня большая конкуренция в виде развлекательных центров, кинозалов и прочего. У сегодняшней молодежи возникает вопрос: как можно просто стоять перед картиной и смотреть? Они не хотят прислушиваться к себе, думать. В их понимании, должны происходить какие-то внешние изменения. Нам же ни в коем случае нельзя упустить важное, «музейное», нельзя превращаться в «художественный Диснейленд» для «возвышенного развлечения». Сложно вообще представить, как с помощью аттракционов можно привить молодежи любовь и интерес к искусству. Зрителя надо подтягивать до уровня музейного искусства, а не музею опускаться до уровня школьника.

— Какие планы у музея на будущее?

— Грандиозные! На самом деле музей — живой организм и его жизнь наполнена активной деятельностью. И в первую очередь она направлена на зрителя. Нам важна его оценка нашей работы, мы прислушиваемся к пожеланиям, часто вступаем в равноправный диалог. В первую очередь, стараемся привлечь зрителя выставками, которые к нам приезжают. В настоящее время у нас работает две музейные выставки [Ивана Айвазовского и «Мир подмосковной усадьбы» — ИА Красная Весна]. В планах у нас, конечно, продолжить работу в этом направлении и заглядывать в собственные фонды, показывать то, что зритель еще не видел.

— Можете назвать картины? Или это сюрприз?

— В прошлом году у нас было два сюрприза. Это выставка западноевропейского искусства, которая, к сожалению, не получила ожидаемого резонанса, хотя на самом деле мы показали 90% европейской живописи из того, что хранится в музее, и в основном то, что практически никто никогда не видел. Это было большое событие. А второй выставочный проект из наших фондов — «Закрытый показ», когда зрители сами выбирали экспонаты будущей выставки. Надеюсь, что нашего зрителя ждет еще много приятных встреч с искусством.

— Спасибо Вам большое за интервью.